Вы бы заметили, как вы невероятно восприимчивы, по существу, даже беспредельно восприимчивы к определенным чувствам, как если бы вы были цветком, замечающим малейшие изменения ветра. Чем более осознающим вы становитесь, тем более вы восприимчивы и потому менее склонны к более дуалистическим переживаниям «себя» и «других». Вы просто осознаете свою восприимчивость.
Достижение глубоких переживаний, характерных для 24-часового Осознаваемого Сновидения, было духовной целью множества людей на протяжении тысячелетий. Даосы называли сны, фантазии и повседневную реальность «Дао, которое может быть выражено», и предостерегали, что это - не истинное Дао. Мы могли бы сказать, что они говорили о 24-часовом Осознаваемом Сновидении и о Сновидении, которое имели в виду австралийские аборигены.
Древний китайский мудрец Чжуан-цзы называл Дао «первичной силой». По его словам, «должна существовать какая-то первичная сила, но мы не можем найти этому никаких доказательств. Я верю, что она действует, но не могу ее видеть. Я могу ее чувствовать, но она не имеет никакой формы».
Патанджали - легендарный учитель йоги, живший в Индии в IV в. - рекомендовал «свидетельствовать процесс сновидения и сна без сновидений». Мы могли бы сказать, что он рекомендовал осознавать чувственный опыт, предшествующий обычным сновидениям. Вскоре после этого тибетские буддисты изобрели метод, названный ими «Йогой сновидения», который предназначался для достижения осознаваемости и днем, и ночью. В книге «Сон, Сновидение и Умирание» Далай-лама определяет йогу сновидений тибетских традиций как «практику, сходную с тем, что на Западе называют осознаваемым сновидением».
В западной традиции под осознаваемым сновидением подразумевается пробуждение в сновидениях, которые бывают у нас во сне. По контрасту с этим, Йога Сновидения имеет более всеобъемлющую цель, которая включает в себя 24-часовое Осознаваемое Сновидение, то есть, осознание чувственных состояний, предшествующих всем видам мышления и восприятия. Тибетские монахи называли эту большую цель «Великим Пробуждением».
Как мы видели в предыдущей главе, современные и древние исконные традиции считают повседневный мир своего рода цветком, произрастающим из сновидящей Земли. Раньше человеку не требовалось особого призвания, чтобы замечать, что реальность возникает из сновидящей Земли; эта практика составляла часть индивидуального развития и системы убеждений любого человека.
Например, согласно верованиям южноамериканского племени Наи-мус-ена, обыденная реальность возникает как сноподобная часть их великого божества. Точно так же ранние индийские философы полагали, что мир произошел от рилы Сновидения великого бога Брахмы. Американские индейцы хопи называли своего творца «A"NE HIMU» - «Могущественным Нечто», создавшим все проявления. Обратите внимание, что у этого могущественного «нечто» нет прямого словесного эквивалента в повседневной жизни. Это сила вселенной, создающая весь реальный мир.
Возможно, вы помните картинку в конце главы 1, на которой показано, как реальность консенсуса вырастает из страны грез и Сновидения. Она снова изображена ниже.
На самом верху находится Уровень III - обусловленная реальность, или реальность консенсуса (сокращенно «РК»). Страна грез состоит из ночных сновидений и фантазий, которые могут неожиданно возникать у вас в дневное время. Сновидение составляет основу всего. Это «первичная сила» Чжу-ан-цзы или «Дао, которое не выразимо словами», Сновидение австралийских аборигенов, Брахма, «Могущественное Нечто» и божества американских индейцев, персонифицирующие Сновидение.
В мире индейцев хопи повседневная реальность уже проявлена; таким образом, реальные объекты составляют часть прошлого. Иными словами, то, что все остальные считают настоящим, для индейцев хопи - прошлое, поскольку, согласно их представлениям, теперешняя повседневная реальность представляет собой результат опыта, который уже произошел! Хопи не говорят о прошлом, настоящем и будущем; вместо этого они рассматривают настоящее и прошлое с точки зрения «того, что проявлено». Будущее - это «то, что начинает проявляться». Будущее представляет собой Сновидение, которое еще не развернулось.
Чувственный необусловленный опыт - это тенденция, которая пока еще не проявилась на уровне обыденных представлений.
При 24-часовом Осознаваемом Сновидении вы замечаете Сновидение, замечаете мерцающие сигналы, например, внезапные чувства, которые вы не можете объяснить. Этот опыт далек от повседневного осознания, и большинству из нас, живущих в цивилизованном мире, необходимо заново тренировать свое осознание, чтобы быть способными воспринимать эти сигналы.
Как мы знаем из прошлой главы, согласно представлениям австралийских аборигенов, в повседневной реальности не может существовать ничего, что бы сначала не существовало в Сновидении. В туземных культурах людей учили замечать Сновидение в настоящем, поскольку контакт со Сновидением гарантировал безопасное будущее.
Музыка очень близка к Сновидению.
В некоторых племенах человек, проснувшись утром, первым делом в одиночестве отправляется в буш или на берег моря и сочиняет песню, основанную на сновидениях, которые он видел прошедшей ночью. Эти люди верят, что звери и птицы слышат песню о сновидении и признают, что певец соприкасается с внутренним миром, и потому помогают ему в охоте или собирательстве в течение дня. Современные духовные учителя из Индии, например, Шри Рамана Махарши (1837-1950), подчеркивали, как важно жить ближе к Сновидению - к состоянию, которое он называл «естественной жизнью», единством, предшествующим двойственности. Индийский аналог 24-часового Осознаваемого Сновидения - это сахаджа самадхи в индуизме. В «Энциклопедии Восточной Философии и Религии» санскритский термин самадхи определяется как «состояние сознания за пределами бодрствования, сновидения и глубокого сна», а сахаджа - как «естественное состояние».
Еще одним духовным учителем, говорившим о Сновидении, был Шри Ауробиндо (1872-1950) - борец за независимость Индии и мистический философ, который пережил духовное преображение, находясь в тюрьме по подозрению в совершении т еррористических актов в 1908 г. Он стал великим учителем, предложив различные методы достижения осознания божественного естественного состояния, которое дает начало жизни.
Осознаваемое Сновидение
До настоящего времени западные подходы к осознаваемому сновидению сосредоточивались на достижении осознаваемости в снах, которые случаются ночью, а не осознания самого Сновидения. Для этой цели современные духовные учителя, например, Рудольф Штайнер, изучали различные аспекты осознаваемого сновидения. В 70-е годы Ален Уорсли в Британии и Стивен Лаберж в Калифорнии научились достигать осознаваемости сновидения (ночью) и совершили беспрецедентные научные шаги в изучении сновидений. Они обнаружили связь быстрых движений глаз (БДГ) с наличием сновидения.
Быстрые движения глаз отражают движения глаз сновидящего. Если в сновидении вы поднимаете взгляд кверху, то во сне ваши брови поднимаются вверх. Быстрые движения глаз можно регистрировать с помощью электроэнцефалографа. Впервые в истории науки люди, пройдя необходимое обучение, могли (посредством своих БДГ) подавать весть из мира сновидений, продолжая сновидеть! Таким образом, западное понятие осознаваемого сновидения стало ассоциироваться с пробуждением в сновидении.
24-часовое Осознаваемое Сновидение
Недавно Далай-лама указывал, что тибетские йоги развивали осознаваемость сначала в медитации, затем в сновидениях и, наконец, в глубоких медитативных состояниях в обыденной реальности. Далай-лама назвал достижение такой осознаваемости «Великой Реализацией». По его словам, Великая Реализация - это «изначальное сознание», которое может проявляться в бодрствующем сознании без действительного погружения практикующего в медитативное состояние. Иногда говорят, что оно имеет место «в промежутках между мыслями; оно представляет собой... фундаментальную суть самого сознания. ... Поэтому оно лежит в основе всего содержания ума».9 Это еще одно вечное описание того, что я называю 24-часовым Осознаваемым Сновидением.
Ваш опыт сновидения
До сих пор я говорил о различных учениях, касающихся 24-часового Осознаваемого Сновидения, чтобы продемонстрировать универсальность интереса к Сновидению и его фундаментальную связь с духовными традициями.
Вскоре вам представится шанс исследовать свой собственный опыт Сновидения, чтобы понять, что такое 24-часовое Осознаваемое Сновидение. Но сначала позвольте мне сказать немного больше о том, как выглядит Сновидение. Сновидение выражает себя в вашем осознании, во всем, что вы замечаете. Оно выражается в вашем повседневном опыте, а также в ваших снах, фантазиях и еще не вербализованных чувственных переживаниях.
Когда начинают проявляться эти переживания Сновидения, они выглядят как едва заметные или мерцающие невербальные ощущения, настроения и наития, которые нелегко перевести в слова и которые вы редко понимаете своим повседневным умом.
Далее Сновидение появляется в вашем осознании в виде сигналов, идей и восприятий, которые сохраняются и перестают периодически исчезать. По всей вероятности, вы называете эти «сигналы, идеи и восприятия» болями, дискомфортом, мечтами и мыслями. Главное различие между такими переживаниями и предшествующими более неуловимыми мерцающими ощущениями состоит в том, что эти устойчивые восприятия можно выразить с помощью повседневного языка.
Таким образом, Сновидение проявляется, по меньшей мере, двумя способами:
1 Сновидения, сигналы и мысли выразимые словами
2 Невербальные едва заметные переживания и чувства
Если вы похожи на большинство людей, то, вероятно, сосредоточиваете большую часть своего внимания на переживаниях, выразимых словами, например, наблюдениях, идеях и мечтах. Чтобы воспринимать более тонкие, не выразимые словами переживания и чувства, вам может понадобиться переучивать свой ум. Это «переучивание ума» означает размышление над умом, который у вас уже имеется!
Несмотря на универсальную значимость Сновидения как основы сознания, вы, вероятно, не обращаете на него внимания, поскольку познающая часть вашего ума не способна непосредственно постигать эту значимость. Дао, которое нельзя выразить словами, именно таково - бессловесно. Вы не можете знать наперед, что именно означают неясные переживания Сновидения. Поэтому в предлагаемом ниже эксперименте вам следует попросить свой познающий ум быть терпеливым и расслабиться, чтобы переживания могли достигать вашего внимания еще до того, как они будут поняты.
Не стесняйтесь искать и заниматься исследованием и уделяйте пристальное внимание своим переживаниям. Мне бы хотелось предложить вам в течение следующих нескольких минут по очереди прочитать ряд вопросов и ответить на них, исследуя свой внутренний опыт. Полезно запастись карандашом и бумагой. Я надеюсь, что вам понравится это самоисследование.
Внутреннее исследование
Начиная с этого момента, прямо там, где вы сейчас сидите или лежите, внимательно изучайте свое тело и свои чувства; мягко спрашивайте себя о том, что вы переживаете. Какие ощущения вы испытываете прямо сейчас? Можете ли вы выразить их словами? Для этого требуется ваша повседневная сознательная осведомленность.
Теперь попросите свой познающий ум ненадолго расслабиться. Расслабьтесь и вздохните. Когда вы будете готовы, просмотрите свой опыт и проверьте, нет ли у вас других чувств, которые пока еще не оформились. Возможно, вам поможет, если вы будете чувствовать себя несведущим, непонимающим и открытым. Осознавание едва заметных чувств развивает ваше «изначальное сознание», то есть, вашу осознаваемость.
Будьте терпеливы со своим осознанием этой неоформленной области своего опыта. Дайте себе время для исследования. Будучи как можно более осознающим, замечайте бессловесные переживания. Представьте себе, что вы исследователь, изучающий неизвестную область жизни. Быть может, вы заметите расслабление, или чувство нервозности или возбуждение.
Теперь идите дальше, замечая и прослеживая эти едва заметные ощущения, по мере того как они изменяются, развертываются или превращаются в образы или другие чувства. Для этого просто терпеливо, мягко и точно сосредоточивайтесь на таких едва заметных переживаниях. Держитесь за них и спокойно замечайте, как они эволюционируют. Давайте им время; они будут рефлексировать над самими собой, проявляться и объяснять себя переживаний, которые вы испытывали в повседневной жизни. Задумайтесь на минуту о своей повседневной жизни. Подумайте о том, что значит осознавать Сновидение, осознавать едва заметные тенденции, и о том, как они могли бы изменить вашу жизнь .
По мере дальнейшего продвижения в этой работе вы будете замечать, как обостренное осознание обогащает ваше ощущение повседневной жизни. Когда вы научитесь переходить от Сновидения к реальности и обратно, вы будете способны осознавать, как повседневная жизнь возникает из Сновидения, и каким образом Сновидение представляет собой магический символ мистической реальности.
Отчуждение от Сновидения
Осознаваемость учит вас, что зарождение ваших мыслей, наблюдений и сновидений происходит прямо сейчас, на заднем плане повседневной реальности консенсуса. Когда вы становитесь более осознающим в своей дневной жизни, вы, перед тем как лечь спать, можете предсказывать, что вы будете думать, делать и видеть во сне.
Пожалуй, единственная причина, по которой иногда так трудно понять ночные сновидения, состоит в том, что вы обычно не обращаете внимания на тенденции, неясные ощущения, наития, чувства, ломоту и боли. Вы замечаете Сновидение только когда оно начинает развертываться, когда телесное ощущение уже вызывает страдание. Вероятно, вы обращаете внимание на свои идеи только когда они уже почти оформились. Чем более осознающим вы становитесь, тем больше вы замечаете свои переживания до того, как они достигают уровня, где их можно ясно чувствовать, обдумывать и вспоминать.
Психологическая причина игнорирования Сновидения заключается в том, что вы научились отделять себя от этих элементарных тенденций, ощущений, дословесных чувств и мыслей. Поэтому сегодня вы склонны оставлять без внимания и отчуждать все, что вы не в состоянии постичь своим обычным умом.
Иными словами, сны трудно понять не потому, что они от природы загадочны, а потому, что вы отделили себя от их источника. С нашей развивающейся точки зрения осознаваемости сны - это порождения Сновидения, точно так же, как дерево представляет собой результат семени в почве.
Обнаружив для себя, как осознаваемость объясняет сновидения, некоторые люди могут задаваться вопросом, прекращаются ли ночные сны, когда вы достигаете большей осознаваемости в дневное время? Вовсе нет! Ваши сны не прекратятся - просто они будут казаться яснее. Иными словами, когда вы достигаете большей осознаваемости, сны не исчезают; они становятся более понятными.
Личный пример
Когда я начинал писать эту книгу, однажды ночью мне приснилось, что я еду в город под названием Ливингстон. Когда я проснулся, я построил ассоциацию с этим местом. С названием «Ливингстон» я связал камень, живой камень алхимиков. Получение этого камня было сутью их работы - Опус Магнус, или Великого Делания. Ее цель состояла в том, чтобы обрести бессмертие или стать подобным камню, то есть, неизменным и неподвластным времени.
Древний китайский мудрец Чжуан-цзы считал, что Дао - это «первичная сила». Он говорил: «Должна быть какая-то первичная сила, но мы не можем найти никаких доказательств этого. Я верю, что она действует, но не могу ее видеть. Я могу ее чувствовать, но она не имеет никакой формы».
Сновидение проявляется в повседневной жизни сперва в виде мимолетных несловесных ощущений, настроений и наитий. Позднее оно проявляется в виде устойчивых сигналов, идей и восприятий, а также снов и видений, которые можно выразить с помощью повседневного языка.
Если вы диссоциируете себя от Сновидения, вам приходится строить ассоциации с образами снов.
Шредингер был в чем-то подобен психотерапевту. Терапевты, вроде меня, полагают, что человек выглядит как человек только в общепринятой реальности, но за ее пределами, в необусловленной реальности, представляет собой группу субличностей. Вот почему терапевты всегда говорят, что познание самого себя означает познание своих различных частей и процессов. Взгляните хоть на свои сны. Мы знаем, что даже если прошлой ночью вам снился сон с десятью разными фрагментами - скажем, вам снились деревья, собаки, ваш отец, ваша сестра, и школьный учитель - то все эти фигуры или субличности являются необходимыми составляющими вашего полного «я» .В своей повседневнойреальности вы не видите эти субстанции сновидения; они, так сказать, претерпевают суперпозицию, создавая то, что мы могли бы назвать вашим совокупным «свечением», или аурой, вашей силой безмолвия, почти неуловимым паттерном, который движет вами!
В стране грез у вас много субличностей, точно так же, как у атома много квантовых состояний. Каждое состояние, каждая личность, соответствует тенденции или возможной реальной форме вашего поведения в тех или иных обстоятельства.
Разделимые миры
Каждая волна представляет собой, так сказать, отдельный или параллельный мир, путь, по которому вы могли бы пойти, остающийся, по существу, независимым от других выбранных вами путей. Вы, вероятно, уже переживали бесчисленные отдельные пути в своей собственной жизни. Вы можете делать одно, в то же самое время смутно осознавая, что грезите, или фантазируете или мурлычете мелодию о чем-то совершенно другом. Делать одно, при этом напевая о другом - это обычный пример параллельных миров. Полный вы представляете собой суперпозицию обоих миров!
Волны и частицы
Теперь давайте объединим некоторые из этих представлений о материи. Вы вспомните, что в классической физике, равно как и в сегодняшней медицине, частица по прежнему рассматривается как частица, химическое вещество как химическое вещество, а ваше тело - как тело. Теперь квантовая физика и теория струн добавили к этому представление о частицах и телах как облаках вероятности или просто волнах.
Мы только что узнали, что любая волна является суммой других волн. Любая волна - это сумма других волн или параллельных миров. Вспомните, что в первых главах этой книги я рассказывал о том, что Дэвид Бом (и его предшественник Де Бройль) рассматривали частицу в общепринятой реальности, например, электрон, как обладающий массой точечный объект, ведомый через пространство и время
своей волной. Бом представлял себе квантовую волну как «пилот-волну». (Надписи на рисунке: Электрон и его пилот-волна; Схема представлений Бома о материи)
Представление Бома о частицах учитывает виртуальную природу материи, которую мы переживаем в своих телах (как информационную природу интенционального поля), в то же время включая в себя картину того, как мы договорились представлять себе материю и самих себя в
общепринятой реальности (то есть, в виде частиц, объектов и людей в пространстве и времени). Шрёдингер полагал, что амплитуда (или высота) квантовой волны соответствует важности этого
отдельного квантового состояния для системы в целом. При возведении в квадрат, эта амплитуда становится вероятностью событий в общепринятой реальности.
Расстояние между подошвами (проекциями гребней) волн - длина волны - соответствует индивидуальной частоте, или «тону» виртуальных, неизмеримых квантовых состояний.
(Надписи на рисунке, сверху вниз, слева направо: Смысл квантовых волн; Расстояние дает тон; Амплитуда или высота дает важность)
Открытие Шрёдингером волнового уравнения представляет собой одно из великих достижений XX в., оказавшее огромное влияние на большую часть физики и, теоретически, на всю химию. Это чрезвычайно мощный математический инструмент для понимания атомной структуры материи.
Первоначально, Шрёдингер назвал квантовые волны «волнами материи», подразумевая под этим нечто «материальное», что со временем можно было бы измерить. Эти волны оказались неизмеримыми с точки зрения общепринятой реальности, но они «материальны» в смысле телесно переживаемого опыта. Интуитивные догадки Шрёдингера в отношении субатомных сфер, на мой взгляд, были, так сказать, интуитивным ощущением разума сновидящего тела. Некоторые называют его Великим Духом. Другие, возможно, говорят о нем, как о «квантовом уме». Для Шрёдингера это были «волны материи».
СНОВИДЕНИЯ, последовательность переживаемых перцептивных ощущений, возникающих во время сна (). Фазу сна, во время которой возникают сновидения, часто называют парадоксальной, или фазой «быстрого» сна, в силу очевидного противоречия между исключительной активностью мозга и практически бездействующим телом. Парадокс сновидения заключается в том, что тело бывает неподвижным, в то время как у спящего возникает субъективное ощущение неограниченной свободы движений. Сновидение является единственным состоянием сознания, отличным от безумия и галлюцинаций, при котором мы испытываем ощущение полноценного существования в несуществующем мире. Этот мир зачастую разительно контрастирует с повседневной жизнью. Человек, увидевший сон, воспринимает его как невероятное приключение, каким бы обыденным он ни выглядел при пересказе. Во сне сама жизнь человека может оказаться под угрозой от одного взгляда незнакомца или изменения вида комнаты; значение имеет любая мелочь. События не воспринимаются как чрезмерные, хотя носят необыкновенно интенсивный характер.
Во сне исчезает различие между воображаемым и реальностью. Как отмечает в Психологии воображения (L"Imaginaire : Psychologie phénoménologique de l"imagination , 1940) французский философ Жан Поль Сартр , в состоянии сна мы лишаемся «категории реальности»; сознание находится в плену сновидения и не имеет иной возможности, кроме как обитать среди построений собственного воображения. Во сне даже внешние стимулы – звуки, изменение температуры в комнате – воспринимаются как нечто, существующее в мире сновидения. Эта потеря связи с реальным миром имеет два важных следствия, подчеркивающих отличие состояния сна от состояния бодрствования. Во-первых, визуальные образы, слабые или мимолетные во время бодрствования, становятся во сне целыми сценами или картинами. В отличие от периода бодрствования, когда разнообразные события спорят между собой за наше внимание, во сне ничто не мешает на них сосредоточиться. Сновидения – чистейший пример способности психики концентрировать чувства в образы, образующие сюжетную структуру.
Вторым следствием утраты «категории реальности» является то, что язык, имеющий такое большое значение во время бодрствования, во сне играет второстепенную роль, как и звуки вообще. Содержание сна в первую очередь визуально. Однако это представление обманчиво, поскольку зрительный образ сам содержит своего рода язык. Таким образом, речь, являющаяся в первую очередь средством общения, становится почти ненужной, поскольку сон представляет собой одновременно и изображение, и скрытый «разговор». Даже объекты (деревья, животные, дома) обретают кажущееся сознание и способность к громкой или беззвучной речи. Человек может участвовать в диалоге с любым объектом, хотя слова как таковые при этом произносятся не всегда. Мозг, можно сказать, «читает свои мысли», хотя видящий сон этого не осознает; он воспринимает возникающие образы как отличные от его собственных и не подозревает, что все, ему снящееся, лишь порождение его собственного расщепленного сознания.
Сны редко (если вообще когда-либо) воспроизводят прошлые или недавние события так, как они происходили. Ведущим принципом построения сновидений является то, что сон собирает вместе людей и события, которые не могли бы столкнуться друг с другом в реальности. З.Фрейд по этому поводу говорил: «Сновидение прежде всего обнаруживает непреложную связь между всеми частями скрытых мыслей тем, что соединяет весь этот материал в одну ситуацию: оно выражает логическую связь сближением во времени и пространстве, подобно художнику, соединяющему на картине, изображающей Парнас, всех поэтов, которые, конечно, никогда не находились вместе на одной вершине горы, но в понятии, несомненно, образуют одну семью».
Сны не дают человеку возможности вновь пережить прошлое; они представляют собой образное изложение истории его психики, сходное с творческим преображением писателем реальной действительности в соответствии с замыслом произведения. Даже когда человек видит во сне тех, кто играет существенную роль в его жизни, их образы предстают или в смешении с чертами других личностей, или как обладающие одновременно чертами, свойственными им на разных этапах жизни. Эта временная многоплановость образов сновидений, возможно, один из основных источников их живости. То, что нам снится, не есть мгновенный снимок, хранящийся в памяти, а продукт воображения, нейронная библиотека метафорических подобий: образ представляет собой наполовину чувство, наполовину «объект». Даже отвлеченные идеи иногда становятся во сне объектами.
В определенном смысле сновидения искажают реальность. Если рассматривать сон в его «собственном царстве», следует признать, что он творит свой мир по собственным принципам, не имеющим ничего общего с представлением о действительности бодрствующего человека. Но, например, поэтические образы зачастую более причудливы, чем образы сна, и мы не рассматриваем их как искажения реальности. Такие образы воспринимаются как метафоры, нечто, имеющее внутреннее сходство с реальным объектом; однако во сне метафорическое действие перестает опираться на сходство. Образ сновидения становится буквальной метафорой: во сне сходство превращается в идентичность, и только проснувшись, мы думаем о сне как о «странном» или «невероятном». На этом и основано его очарование как опыта «другой реальности» где, как мы подозреваем, и лежат глубинные секреты нашего существования.
Как следствие, первый вопрос, возникающий применительно к любому сну: «Что он означает?». С древности, начиная с толкования Иосифом сна фараона о тучных и тощих коровах и с сонников Артемидора, и вплоть до современности сновидения воспринимаются как символические откровения, через которые природа, боги или некий внутренний голос говорят с нами. Наибольшим авторитетом в этой области является Зигмунд Фрейд с его Толкованием сновидений (Die Traumdeutung , 1900). Столкнувшись с искажением в сновидениях реальных событий, Фрейд счел, что сон – это ребус, головоломка, и если понять его законы и расшифровать, сновидение можно использовать как инструмент психоаналитического лечения неврозов. Фрейд считал, что функция сновидений – цензура нежелательных содержаний психики, поставляемых инстанцией Оно (бессознательным); сновидения преобразуют скрытые содержания в маскирующие истинный смысл образы (сновидение как таковое). Таким образом, по Фрейду, не существует «невинных» снов: все они «волки в овечьей шкуре», т.е. можно сказать, что все сновидения являются замаскированным выполнением подавленных желаний. Даже неприятные сны могут соответствовать мазохистским наклонностям.
«Разгадывая» сны, Фрейд высказал предположение, что работа сновидения – подавление нежелательного содержания – происходит в основном благодаря четырем психическим процессам: сгущению, замещению, символизации и ассоциации по противоположности. Другими словами, сновидение подавляет излишне вольные мысли, сливая различные образы в один (сгущение), превращая их в что-то иное, но сходное (замещение), или заменяя на противоположные. Символизация насквозь пронизывает сновидения. Одна из наиболее важных ее функций – превращение сексуальных образов в приемлемые и обыденные, например, вместо мужских и женских гениталий – шляпы, карандаши, пистолеты, пещеры, двери и т.п.. Предложенная Фрейдом теория постоянно подвергается пересмотрам и дополнениям не только в психоанализе, но и в толковании искусства и литературы, также обладающих «неосознаваемым» содержанием.
Однако теория сновидений Фрейда столкнулась и с резкой критикой, в первую очередь со стороны философа Л.Витгенштейна и соратника Фрейда К.Юнга ; оба высказали серьезные сомнения в отношении замаскированных образов и символов. «Если символ в сновидении не понятен, – писал Витгенштейн, – вероятно, это вообще не символ. Зачем же называть его так?» Сновидения, по мнению Юнга, «являются частью природы, которая не имеет намерения обманывать, но выражает нечто наилучшим из доступных ей способов». В последнее время ученые начали рассматривать т.н. искажения образов во сне как проявление нормального ассоциативного процесса, благодаря которому мозг классифицирует поступившую от органов чувств информацию и соотносит ее с тем, что уже хранится в банках памяти.
Сновидения, по-видимому, делают свое дело независимо от того, «внимаем» мы им или нет. Действительно, большинство сновидений сразу же забывается – изучение электрической активности мозга дало весомые свидетельства того, что значительная часть снов не достигает уровня сознания. Сновидения, запомнившиеся или нет, по-видимому, необходимы для поддержания психического равновесия, но это практически никак не связано с тем, что они могут «означать». Например, испытуемые, которых неоднократно будили в тот момент, когда им что-то снилось, как об этом свидетельствовали быстрые движения глаз, неизменно чувствовали утомление.
Одна из наиболее любопытных пост-фрейдистских теорий сна принадлежит психологу и специалисту в области компьютерного анализа К.Эвансу. Эванс переворачивает основное положение Фрейда о том, что сновидения являются стражами сна: напротив, тело нуждается в сне для того, чтобы дать мозгу время для сновидений. Мы спим не потому, что устали, а потому, что мозг для обработки огромного количества информации, накопленной за день, нуждается в том, чтобы время от времени работать в «автономном режиме». Если мозг хоть в чем-то сходен со своим детищем, компьютером, то существует лишь один способ это сделать, сопряженный, однако, для организма с высоким риском: мозг должен перекрыть доступ всей новой информации, став беззащитным на то время, пока он просматривает и сортирует полученные за день сенсорные данные, упорядочивает работу своих «программ» (кратковременной и долговременной памяти), включая и такие, которые обеспечивают правильное поведение в обществе, навыки, манеры, разрешение существующих и назревающих конфликтов. По определению Эванса, сновидение – мгновенный перехват сознанием материала, который сортируется, просматривается, отсеивается и т.п. во время фазы «быстрого» сна; при этом те сны, что мы запоминаем, отражают лишь частицу работы, происходящей в коре головного мозга.
Другими словами, если бы сновидение не «искажало» действительность, а представляло ее так, как она воспринимается бодрствующим мозгом, это вступило бы в противоречие с основными адаптивными процессами, назначение которых не повторять то, что уже известно, а подготовить организм, помочь ему выжить в многообразном и непредсказуемом мире, где трудности и опасности никогда в точности не повторяются. Метафорические образы сновидения, таким образом, являются средством, с помощью которого мозг отбирает опыт, повышающий психологическую готовность организма к функционированию в реальном мире. Здесь уместно привести наблюдение французского физиолога М.Жуве, свидетельствующее о том, что животные практикуются во сне в охотничьих приемах. Жуве хирургическим путем предотвращал у домашних кошек расслабление мышц во время сна; при этом он обнаружил, что в фазе «быстрого» сна кошки совершали движения типа затаивания и подкрадывания. Охотничьи приемы, однако, повторялись в случайном порядке, подобно тому как сновидение игнорирует логическую последовательность. Вывод из работ Жуве таков: сновидения человека могут быть просто отражением более сложных «охотничьих приемов», многие из которых включены в социальное общественное поведение (стремление к успеху, разочарование, фрустрация). Сны, таким образом, могут быть полезны, как полезна практика музыканту или тренировка спортсмену, поддерживающему форму воображаемыми выступлениями в качестве подготовки к выступлениям реальным. Французский нейробиолог Ж.-П.Шанжо предположил, что сновидения представляют собой механизм, благодаря которому мозг стабилизирует нервные связи, возникшие в течение дня. Во время сна, как считает Шанжо, мозг становится невнимателен, т.е. не сосредоточивается на жизненно важных отношениях между организмом и окружающей средой. В результате мысли обретают некоторые характеристики бреда: слова, идеи, образы связываются безо всякой логики, проявляется элемент случайности. Это случайное распределение, однако, может иметь какое-то отношение к тому, как мозг обрабатывает результаты психической деятельности и сохраняет их в нервных структурах для будущего использования. Как и движения кошек в экспериментах Жуве, сновидения – это поведенческие «коллажи», лишенные видимого порядка; но как часть системы мозгового кодирования они удерживают те формы поведения, которые могли бы быть утрачены, если бы мозг полностью «отключался» во время сна. То, что Фрейд считал цензурой, в действительности может быть соотнесением нового опыта со старым, т.е. процессом, не имеющим никакого отношения к языку или правдоподобию и предназначенным для понимания и интерпретации не больше, чем процессы дыхания или пищеварения. Сновидения перерабатывают опыт бодрствования своим собственным способом ради целей, которые мы пока не понимаем. Это не означает, что сны бессмысленны или что они не могут быть полезны для психоанализа или для самопознания. «Материал» сновидений носит сугубо личный характер, и возможно, что заключенная в них истина лежит на эмоциональном, а не на познавательном уровне. Не исключено, что сновидения имеют и другие функции, кроме охраны сна или подавления неприятных мыслей. Сновидение в значительной степени – феномен памяти, и чем больше мы ее изучаем, тем сильнее подозреваем, что сновидение – механизм, которым мозг, словами Шекспира, «тихо сматывает нити с клубка забот», т.е. создает психическую ткань, слегка подправляя ее каждую ночь, из сложной и беспорядочной информации, «вводимой» за день.
ж) Теории сновидения и функции его. Суждение о сновидении, которое старается с какой-либо определенной точки зрения выяснить возможно большие стороны последнего и в то же время определить отношение сновидения к какому-либо более широкому явлению, можно назвать теорией сновидения. Различные теории различаются по тому, выдвигают ли они ту или иную черту сновидения ее на первый план. Из теории вовсе не обязательно выведение какой-либо определенной функции, иначе говоря, пользы или какой-либо иной деятельности сновидения, но наше мышление, привыкше к телеологическому методу, несомненно, более сочувственно отнесется к той теории, которая не оставляет без внимания и функции сновидения.
Мы познакомились уже с несколькими воззрениями, на сновидения, которые в большей или меньшей степени заслуживали названий теорий в указанном смысле. Вера древних в то, что сновидение ниспосылается богами, чтобы направлять поступки людей, была полной теорией сновидения, которая давала ответы на все вопросы относительно последнего. С тех пор как сновидение стало объектом биологического исследования, мы знаем целый ряд теорий сновидения, хотя встречаем срединих много совершенно недостаточных и неполных.
Если не претендовать на перечисление всех этих теорий без исключения, то можно произвести следующую группировку их на основании воззрения относительно степени участия и характера душевной деятельности в сновидениях.
1. Теории, признающие, что в сновидении продолжается полностью вся психическая деятельность бодрственного состояния. Представителем этих теорий является Дельбеф. Здесь душа не спит; ее механизм остается в неприкосновенности, но, будучи помещена в условия, отклоняющиеся от состояния бодрствования, душа при нормальном функционировании, естественно, дает другие результаты, чем в бодрственном состоянии. Эти теории заставляют задаться вопросом, могут ли они вывести различие сна от мышления исключительно из условия состояния сна. Кроме того, они не касаются функций сновидения; они не говорят о том, зачем человеку снится, почему продолжает работать сложный механизм душевного аппарата, когда помещается в условия, по-видимому, для него подходящие. Единственно целесообразными реакциями остаются сон без сновидений или пробуждение при нарушающих сон раздражениях вместо третьей реакции - реакции в виде сновидения.
2. Теории, признающие, напротив того, понижение психической деятельности в сновидении, - ослабление ассоциаций и оскудение перерабатываемого материала. Согласно этим теориям должна быть дана совершенно другая психологическая характеристика сна, чем мы находим ее уДельбефа. Сон простирается далеко за пределы души, он состоит не только в отделении души от внешнего мира, но проникает, наоборот, в ее механизм и на время приводит его в негодность. Допуская сравнение с психиатрическим материалом, можно сказать, что первая теория конструирует сновидение в виде паранойи, а вторая рисует его в форме слабоумия.
Теории, признающие, что в сновидении проявляется лишь часть душевной деятельности, парализованной сном, пользуются наибольшей популярностью среди врачей и вообще в научном мире. Поскольку вообще проявляется интерес к толкованию сновидений, их можно назвать господствующими теориями. Необходимо упомянуть о том, с какой легкостью эта теория избегает самых опасных пунктов, всякого объяснения сновидения и, главное, противоречий, воплощающихся в нем. Так как, согласно ей, сновидение является результатом частичного бодрствования ("постепенное, частичное, и в то же время нормальное бодрствование", говорит Гербарт в своей "Психологии о сновидении"), то ряду состояний, начиная с постепенного пробуждения до полного бодр-ственного состояния, она может противопоставить параллельный ряд, начиная с пониженной деятельности сновидения, обнаруживающейся своею абсурдностью, вплоть до концентрированного мышления.
Кто считает физиологическую точку зрения наиболее правильной или, по крайней мере, наиболее научной, тот найдет наилучшее изложение этой теории у Винца (с. 43): "Это состояние (оцепенения) к утру постепенно подходит к концу. Утомляющие вещества22, скопляющиеся в белом веществе мозга, становятся все менее значительными, они все больше разлагаются или уносятся беспрерывно циркулирующим током крови. Тут и там пробуждаются отдельные группы клеток, между тем как вокруг все еще находится в состоянии оцепенения. Перед нашим тусклым сознанием выступает в этот момент изолированная работа отдельных групп; ей недостает еще контроля других частей мозга, главною сферой которых являются ассоциации. Поэтому-то образы, которые большей частью соответствуют материальным впечатлениям ближайшего прошлого, следуют друг за другом в хаотическом беспорядке. Число освобождающихся мозговых клеток становится все больше и больше, и абсурдность сновидения постепенно понижается".
Понимание сновидения как неполного частичного бодрствования встречается у всех современных физиологов и философов. Наиболее подробно теория эта изложена у Мори. В его исследовании кажется нередко, будто автор представляет себе бодрственное состояние и сон связанным с определенными анатомическими центрами, причем определенная психическая функция и определенная анатомическая область для него неразрывны. Я могу только сказать, что, если теория частичного бодрствования и оправдалась бы, все равно она далека еще от окончательной разработки.
При таком понимании нечего и говорить, разумеется, о функциях последнего. Относительно положения и значения сновидения наиболее последовательно высказывается Бинц (с. 357): "Все наблюдаемые нами факты дают возможность охарактеризовать сон как материальный, всегда бесполезный и во многих случаях прямо-таки болезненный процесс..."
Выражение "материальный" по отношению к сновидению имеет совершенно особое значение. Оно относится прежде всего к этиологии сновидения, которой особенно интересовался Бинц, когда исследовал экспериментальное вызывание сновидений путем опытов с ядами. Эти теории сновидения, вполне естественно, требуют объяснения происхождения его по возможности исключительно из соматических источников. Выраженная в крайней форме, теория эта гласит следующее: удалив от себя раздражение и перейдя в состояние сна, мы не испытываем никакой потребности в сновидении вплоть до самого утра, когда постепенное пробуждение путем новых раздражении отражается в сновидении. Между тем оградить сон от раздражении не удается: отовсюду к спящему приходят раздражения, извне, изнутри и даже из всех тех частей его тела, на которые в бодрствен-ном состоянии он не обратил бы никакого внимания. Сон, благодаря этому, нарушается, душа подвергается частичному пробуждению и функционирует затем некоторое время вместе с пробудившейся частью, будучи рада вновь уснуть. Сновидение представляет собой реакцию на нарушение сна, вызванное раздражением, правда, чрезвычайно излишнюю и ненужную реакцию.
Называть сновидение, которое является все же проявлением деятельности душевного механизма, материальным процессом, имеет еще и другой смысл; тем самым за ним отрицается почетное название психического процесса. Чрезвычайно старое в применении к сновидению сравнение о "десяти пальцах немузыкального человека, бегающих по клавишам инструмента", быть может, наиболее наглядно иллюстрирует, какую оценку в большинстве случаев находит сновидение в точной науке. Сновидение представляется этой теорией явлением совершенно бессмысленным, ибо разве могут десять пальцев немузыкального игрока сыграть что-либо музыкальное.
Теория частичного бодрствования уже давно встретила серьезные возражения. Уже в 1830 г. Бурдах говорил: "Если признавать, что сновидение представляет собою частичное бодрствование, то этим, во-первых, не объясняется ни бодрствование, ни сон, во-вторых, говорится только, что некоторые силы души проявляют во сне свою деятельность, а другие в это время находятся в состоянии покоя. Но это неравенство наблюдается вообще в течение всей жизни..." (с. 483).
С господствующей теорией сновидения, которая видит в нем "материальный процесс", связано чрезвычайно интересное объяснение сновидения, высказанное в 1866 г. Робертом, и чрезвычайно эффективное, так как оно признает в сновидениях наличность определенной функции, полезного результата. Роберт в основу своей теория кладет два наблюдаемых им факта, на которых мы останавливались при оценке материала сновидения (с. 13), а именно то, что человеку снятся часто второстепенные впечатления дня и чрезвычайно редко - значительные и интересные. Роберт считает безусловно правильным следующее положение: возбудителями сновидения никогда не становятся мысли, продуманные до конца, а всегда лишь те, которые, так сказать, копошатся в голове или незаметно или бегло проходят мимо рассудка (с. 10). "Поэтому-то в большинстве случаев и нельзя истолковывать сновидения, так как причинами его являются чувственные впечатления прошедшего дня, не доведенные до полного сознания спящего". Условием, чтобы впечатление проникло в сновидение, служит либо то, что впечатление было нарушено в своей обработке, либо то, что оно было достаточно ничтожным для такой обработки.
Сновидение представляется Роберту "физическим процессом выделения, достигающим в своей душевной реакции сознания". Сновидения - это выделения мыслей, подавленных в зародыше. "Человек, у которого была бы отнята способность грезить, должен был бы сойти с ума, так как в его мозгу скопилось бы множество непродуманных мыслей и беглых впечатлений, под бременем которых могло бы угаснуть то, что должно было бы внедриться в память в виде готового целого". Сновидение служит перегруженному мозгу своего рода предохранительным вентилем. Сновидения обладают спасительной, разгружающей силой (с. 32).
Было бы неразумно задавать Роберту вопрос, каким образом сновидение вызывает разгрузку души. Автор из двух этих особенностей материала сновидения заключает, по-видимому, что во время сна как бы соматическим путем производится такое выделение несуществующих впечатлений и что сновидение не представляет собою психического процесса, а лишь является признаком такого выделения. Впрочем, выделение это не является единственным процессам, происходящим ночью в нашей душе. Роберт сам добавляет, что, кроме того, вырабатываются побуждения дня, и те мысли, которые не поддаются этому выделению, связуются нитями, заимствованными у фантазии, в одно конечное целое и внедряются таким образом в память в виде законченных продуктов фантазии (с. 23).
В резком противоречии к господствующей теории стоит понимание Робертом источников сновидения. В то время как, согласно этой теории, человеку вообще не снилось бы ничего, если бы внешние и внутренние раздражения не пробуждали бы постоянно души, по мнению Роберта, источник сновидения лежит в самой душе, в ее перегруженности, и Роберт говорит чрезвычайно последовательно, что причины, обусловливающие сновидения и заложенные в физическом состоянии, играют второстепенную роль: они не могли бы вызвать сновидения в мозгу, в котором не было бы материала к образованию сновидения, заимствованного у бодрствующего сознания. Следует допустить только, что продукты фантазии, возникающие в сновидении из глубины души, могут быть обусловливаемы нервными раздражениями (с. 48). Таким образом, сновидение, по Роберту, все же не всецело зависит от соматических раздражении; оно хотя и не психический процесс, но все же повседневный соматический процесс в аппарате душевной деятельности; оно выполняет функцию предохранения этого аппарата от перегруженности или, говоря языком сравнения, функцию очищения души от мусора.
На те же особенности сновидения, проявляющиеся в выборе материала последнего, опирается и другой автор, Делаж, создавший свою собственную теорию; чрезвычайно интересно, что незаметный оборот в понимании одних и тех же вещей приводит его к совершенно другому конечному результату. Лишившись близкого человека, Делаж сам по опыту знал, что обычно человеку снится не то, что непрерывно занимало его днем, а если и снится, то только спустя известное время, когда это начинает вытесняться другими интересами. Его наблюдения над другими укрепили в нем еще больше эту уверенность. Интересную мысль приводит Делаж относительно сновидений молодых супругов: "Если они были очень сильно влюблены друг в друга, они никогда не видели во сне друг друга до брака и во время медового месяца, а если они видели во сне любовные сцены, то их героями были люди, к которым они безразличны или враждебны".
Что же, однако, снится человеку? Делаж говорит, что материал наших сновидений состоит из отрывков и остатков впечатлений последних дней. Все, что проявляется в наших сновидениях, все, что мы вначале склонны считать созданием сновидения, оказывается при ближайшем рассмотрении неосознанным воспоминанием "Souvenir, inconscient". Но все эти представления обнаруживают одну общую характерную черту: они проистекают от впечатлений, которые, по всей вероятности, сильнее коснулись нашей души, чем нашего разума, или от которых наше внимание отклонилось очень скоро после их появления. Чем менее сознательны и при том чем сильнее впечатления, тем больше шансов, что они будут играть видную роль в сновидении. Делаж, подробно Роберту, различает те же две категории впечатлений, второстепенные и незаконченные, но выводит отсюда другое заключение, полагая, что впечатления входят в сновидение не потому, что они безразличны, а именно потому, что они не закончены. Второстепенные впечатления тоже до некоторой степени не вполне закончены. Еще больше шансов на роль в сновидении, чем слабые и почти незаметные впечатления, имеет сильное переживание, которое случайно парализуется в своей обработке или же умышленно отодвигается на задний план. Психическая энергия, питаемая в течение дня подавлением и парализованием впечатлений, становится ночью движущей силой сновидения. В сновидении проявляется психически подавленное. Аналогично высказывается и писатель Анатоль Франс ("Красная линия"): "То, что видим ночью, - это жалкие остатки дневных впечатлении. Те, кем мы пренебрегли днем, во сне берут реванш, то, что мы презирали, - становится важным".
К сожалению, ход мыслей Делажа в этом месте обрывается; самостоятельной психической деятельности он отводит лишь ничтожную роль и вместе со своей теорией сновидения непосредственно примыкает к господствующему учению о частичном сне мозга: "В итоге сновидение есть произведение блуждающей мысли, без цели и направления, останавливающейся последовательно на воспоминаниях, которые сохранили достаточно интенсивности, чтобы появляться на ее пути и останавливать ее. Связь между этими воспоминаниями может быть слабой и неопределенной, либо более сильной и более тесной, в зависимости от того, насколько сон исказил деятельность мозга".
3. К третьей группе относятся те теории сновидения, которые приписывают грезящей душе способность и склонность к особой психической деятельности, на которую она в бодрственном состоянии либо совсем не способна, либо способна в очень незначительной степени. Из проявления этих способностей проистекает во всяком случае полезная функция сновидения. Воззрения старых психологов на сновидения относятся по большей части к этой группе. Я удовольствуюсь тем, что вместо них приведу мнение Бурдаха, согласно которому сновидения представляют собою "естественную деятельность души, не ограниченную силою индивидуальности, не нарушенную самосознанием, не обусловленную самоопределением, а являющуюся живою свободною игрою чувствующих центров" (с. 486).
Эту свободную игру собственных сил Бурдах и др. представляют себе в форме состояния, в котором душа освобождается и собирает новые силы для дневной работы, чем-то вроде вакаций. Бурдах цитирует и всецело соглашается со словами поэта Новалиса относительно сновидения: "Сновидение представляет собою оплот монотонности и повседневности жизни, свободный отдых связанной фантазии, когда она смешивает все образы жизни и прерывает постоянную серьезность взрослого человека радостною детскою игрою. Без сновидений мы бы, наверное, преждевременно состарились, и поэтому сновидение, если, быть может, не непосредственно ниспослано свыше, то все же оно драгоценный дар, отрадный спутник на пути к могиле".
Освежающую и целительную деятельность сновидения изображает еще ярче Пуркинье (с. 456): "Особенно ревностно выполняют эти функции продуктивные сновидения. Это легкая игра воображения, -не имеющая никакой связи с событиями дня. Душа не хочет продолжать напряженной деятельности бодрственной жизни, а хочет отрешиться от нее, отдохнуть. Она вызывает состояния, противоположные тем, какие мы испытываем в бодрственном состоянии. Она исцеляет печаль радостью, заботы надеждами и светлыми образами, ненависть любовью и дружбой, страх мужеством и уверенностью; сомнения она разгоняет убежденностью и твердою верой, тщетное ожидание - осуществлением мечты. Сон исцеляет раны души, открытые в течение целого дня; он закрывает их и предохраняет их от нового раздражения. На этом покоится отчасти целительное действие времени". Мы чувствуем все, что сон представляет собою благодеяние для душевной жизни, и смутное предчувствие народного сознания питало всегда предрассудок, будто сновидение является одним из тей, по которым сон посылает свои благие дары.
Наиболее оригинальную и обширную попытку вывести происхождение сновидения из особой деятельности души, свободно проявляющейся лишь в состоянии сна, предпринял Шернер в 1861 г. Книга Шернера, написанная тяжелым и трудным слогом и преисполненная воодушевлением темой, которое, несомненно, должно было бы действовать отталкивающе, если оно не увлекало читателя, представляет собою для анализа настолько большие трудности, что мы с удовольствием воспользовались более ясным и простым изложением, в котором философ Фолькелып представляет нам учение Шернера. "Из мистических нагромождений, из всего этого великолепия и блеска мысли проглядывает и просвечивает пророческая видимость смысла, однако путь философа не становится от этого яснее". Такую оценку учению Шернера мы находим даже у его последователя.
Шернер не принадлежит к числу авторов, которые думают, что душа переносит все свои способности в сновидение. Он говорит о том, что в сновидении ослабляется центральность, произвольная энергия личности, что вследствие этой децентрализации изменяются познания, чувства, желания и представления и что остатку душевных сил присущ не чисто духовный характер, а лишь свойства механизма. Но зато в сновидении неограниченного господства достигает специфическая деятельность души - фантазия, освобожденная от господства разума и тем самым от всяких строгих преград и препок. Она хотя и подкапывается под последние устои памяти бодрственного состояния, но из обломков ее воздвигает здание, далекое и непохожее нисколько на построения бодрствующего сознания; она играет в сновидении не только репродуцирующую, но и продуцирующую роль. Ее особенности сообщают сновидению его специфический характер. Она обладает склонностью к преувеличению, ко всему лишенному масштаба и меры. Но в то же время, благодаря освобождению от препятствующей категории мышления, она приобретает большую эластичность; она чрезвычайно предприимчива ко всем тончайшим возбуждениям души, она переносит тотчас же внутреннюю жизнь во внешнюю психическую наглядность. Фантазии сновидения недостает языка понятий, то, что она хочет сказать, ей приходится рисовать наглядно, а так как понятие не влияет здесь ослабляющим образом, то она рисует с невероятной быстротой, величием и силою. Благодаря этому, как ни отчетлив и ясен язык ее, он становится тяжеловесным и малоподвижным. Особенно же ясность ее языка затрудняется тем, что он обычно не выражает объекта его истинным образом, а избирает охотнее чуждые образы, поскольку те в состоянии воспроизвести необходимую сторону объекта. В этом-то и заключается символизирующая деятельность фантазии... Чрезвычайно важно далее то, что фантазия изображает вещи не в исчерпывающем виде, а лишь намечает их контуры. Ее художество производит поэтому впечатление какого-то гениального вдохновения. Фантазия не останавливается, однако, на простом изображении предмета: она испытывает внутреннюю необходимость в большей или меньшей степени соединить с ним "я" грезящего человека и тем самым изобразить действие. Сновидение, имеющее своим объектом зрительные восприятия, рисует, например, золотые монеты, рассыпанные на улице; субъект собирает их, радуется, уносит с собою. Материал, которым оперирует фантазия в своей художественной деятельности, состоит, по мнению Шер-нера, из смутных для бодрствующего сознания органических физических раздражении (ср. с. 23), так что в отношении источников и возбудителей сновидения чрезвычайно фантастическая теория Шернера и чрезвычайно трезвое учение Вундта и других физиологов, учения, которые в общем противостоят друг другу, точно два антипода, полностью здесь совпадают. Но в то время как, согласно физиологической теории, душевная реакция на внутренние физические раздражения исчерпывается вызыванием каких-либо соответственных представлений, которые затем путем ассоциации призывают к себе на помощь некоторые другие представления, по теории Шернера физические раздражения дают душе лишь материал, который она использует в своих фантастических целях. Образование сновидения, по мнению Шернера, начинается лишь там, где оно скрывается от взоров других.
Нельзя назвать целесообразным то, что фантазия сновидения производит с физическими раздражениями. Она ведет с ними опасную игру и представляет собой органический источник, из которого привходит в сновидение раздражение в какой-либо пластической символике. Шер-нер полагает, даже в противоположность Фолькельту и другим, что фантазия в сновидении обладает излюбленным символом для организма во всем его целом. Символ этот - дом. К счастью, однако, она для своих образов не связана с этим символом; она может нарисовать целый ряд домов, желая изобразить отдельные органы, например, длинные улицы, желая дать выражение раздражению со стороны кишечника. В другой раз отдельные части дома могут изображать отдельные части тела, так, например, в сновидении, вызванном головною болью, потолок комнаты (который представляется покрытым пауками) может символизировать собою голову.
Отрешаясь от символа "дом", мы видим, что различные другие предметы употребляются для изображения частей тела, посылающих раздражения. "Так, например, легкие символизируются раскаленною печью, в которой бушует яркое пламя, сердце - пустыми коробками и ящиками, мочевой пузырь - круглыми выдолбленными предметами. В сновидении мужчины, вызванном болезненными ощущениями в половых органах, субъекту снится, что он находит на улице верхнюю часть кларнета, рядом с нею трубку и шубу. Кларнет и трубка изображают penis, шуба - растительность. В аналогичном сновидении женщины узкая паховая область изображается тесным двором, а влагалище - узкой, клейко-вязкой тропинкой, по которой ей приходится идти, чтобы отнести письмо какому-то мужчине" (Фолькельт, с. 39)23. Особенно важно то, что в заключение такого сновидения, связанного с физическим раздражением, фантазия, так сказать, демаскируется, представляя перед взглядом спящего болевызывающие органы или их функцию. Так, например, сновидение, вызванное зубною болью, заканчивается обычно тем, что спящий вынимает у себя изо рта зубы.
Фантазия в сновидении может, однако, обращать внимание не только на форму органа, вызывающего раздражение. В качестве объекта символизации она может воспользоваться и содержанием этого органа. Так, например, сновидение, вызванное болью в кишечнике, может изобразить грязные улицы. Или же символически изображается само раздражение, как таковое, характер его или же, наконец, спящий вступает в конкретную связь с символизацией собственного состояния, например, при болезненных раздражениях нам снится, что мы боремся с бешеной собакой или диким быком, или же при сексуальном сновидении женщине снится, что ее преследует обнаженный мужчина. Не говоря уже о богатстве красок художественной деятельности фантазии, символи-. зирующая деятельность последней остается центральной силой каждого сновидения. Проникнуть в сущность этой фантазии и указать этой своеобразной психической деятельности ее место в системе философских идей пытался Фолькельт в своей прекрасно написанной книге, которая, однако, мало понятна для неподготовленных к пониманию философских систем. По мнению Шернера, с деятельностью символизирующей фантазии в сновидении не связаны никакие полезные функции. Душа, грезя, играет имеющимися в ее распоряжении раздражениями. Можно было бы предположить, что игра эта опасна, но можно было бы также задаться вопросом, имеет ли какой-либо смысл наше подробное ознакомление с теорией Шернера: ведь произвольность и свобода этой теории от каких бы то ни было правил научного исследования слишком бросается в глаза. Тут было бы вполне уместно предотвратить вторжение какой-либо критики в учение Шернера. Это учение опирается на впечатления, полученные человеком от его сновидений, человеком, который посвятил им много внимания и который по натуре своей был, по-видимому, чрезвычайно склонен к исследованию туманных вопросов, связанных с душевной деятельностью. Учение его трактует далее о предмете, который казался людям целые тысячелетия чрезвычайно загадочным, но в то же время и интересным и к освещению которого строгая и точная наука, как она сама признается, едва ли может добавить что-либо, кроме полного отрицания существенного значения за ним. Наконец, будем откровенны и скажем, что и мы придерживались этого мнения, что при попытках выяснить сущность сновидения мы едва ли сумеем уклониться от всякой фантастики. Существуют даже ганглиозные клетки фантастики; приведенная на с. 66 цитата такого трезвого и точного исследователя, как Бинц, изображающая, как Аврора пробуждения проносится через группы спящих клеток мозговой коры, не уступает в фантастике и вероятности попыткам толкования Шернера. Я надеюсь показать далее, что за попыткой Шернера кроется много реального, которое, правда, чрезвычайно расплывчато и лишено характера общеобязательности, на который может претендовать теория сновидения. Пока же теория сновидения Шернера в ее противоречии медицинской должна нам показать, между какими крайностями еще и теперь колеблется разрешение проблемы сновидения.
Визуальный образный ряд, генерируемый человеческим сознанием во время фазы сна с быстрым движением глаз. Исследования показывают, что люди, разбуженные во время фазы быстрого сна, обычно сообщают о том, что видели сон. Сновидения происходят и во время фазы медленного сна, хотя не так регулярно. Точная функция и природа сновидений является предметом одной из старейших дискуссий в психологии. Фрейд утверждал, что сновидения являются разновидностью воображаемого исполнения желаний: то, что недоступно сознательному разуму, можно осуществить в подсознательном мире сновидений. Когнитивные объяснения природы сновидений выглядят далеко не так волнующе; согласно этим объяснениям, сновидения представляют собой нечто вроде мысленной «системы подшивки и хранения документов». Во время сна наш мозг продолжает обрабатывать результаты дневной деятельности, а сновидения попросту отражают бессознательные попытки найти некий порядок в хаотическом когнитивном мире образов вчерашнего дня.
Сновидения
dreams) С. становятся предметом научного исслед., начиная с середины XIX в. До этого было много предположений об их происхождении и значении. Популярной была теория о том, что С. - это божественные послания, имеющие пророческую цель. Поскольку послания были зашифрованы, их понимание требовало расшифровки. Эту задачу брали на себя лица, обладающие даром толкования снов. Составлялись сонники, содержавшие элементы С. и их предполагаемое значение. С. играли очень важную роль у примитивных и древних народов и до сих пор сохраняют ее во мн. частях света. Историю научного изучения вопроса можно разделить на 3 периода: а) 1861-1900 гг.; б) 1900-1953 гг.; в) после 1953 г. 1861-1900 В 1861 г. А. Мори, французский ученый, опубликовал свое исслед. влияния внешних раздражителей на свои С. Наиболее известным примером был его сон о гильотине: длинный сон о французской революции, кульминацией к-рого был приговор Мори к смертной казни. Он проснулся в момент падения ножа гильотины, обнаружив, что доска с изголовья кровати упала ему на шею. Внешний раздражитель запустил последовательность воспоминаний, к-рые образовали С. Др. ученые этого времени продемонстрировали влияние органических состояний на формирование С. Были тж исслед., посвященные причинам забывания снов, содержаниям С., связи С. с мышлением и функциям С. 1900-1953 З. Фрейд - главное действующее лицо этого периода. Первое издание его "Толкования сновидений" стимулировало период преобладания клинических исслед. С. Хотя Фрейд и его коллеги обнаружили, что толкование С. - бесценный инструмент для раскрытия истоков симптомов у больных, С. интересовали его еще и по той причине, что они рассказывали о бессознательных психич. процессах. Фрейд утверждал, что С. яв-ся королевской дорогой к бессознательному. С. разбивается на отдельные элементы, и сновидца просят высказывать свободные ассоц. на каждый его элемент. По этим свободным ассоц. определялось скрытое содержание или, по-другому, выявлялись "сновидные мысли". Явное содержание С. - сознательное, скрытое - бессознательное. Мотивом для формирования С. яв-ся желание, вытесненное из сознания в силу своей непереносимой болезненности. Наиболее важные из таких желаний появляются в раннем детстве и имеют сексуальную или агрессивную окраску. Во время сна вытесняющая инстанция (Фрейд назв. ее цензурой) менее бдительна, так что бессознательное желание может найти свое выражение в С. Однако если желание выражается слишком открыто, повышающийся уровень тревоги ведет к пробуждению. Следовательно, при построении С. желание должно быть замаскировано, чтобы пройти цензуру. Сокрытие желания представляет собой то, что Фрейд назв. работой С. Работа С. включает четыре операции. Первая из них - сгущение. Фрейд заметил, что вспоминаемое С. всегда гораздо короче его скрытого содержания, определяемого по свободным ассоц. Это означает, что неск. сновидных мыслей были сжаты, образуя единый образ С. Вторая операция - смещение. Психич. значения сновидных мыслей подвергаются смещению при создании явного содержания С. Яркие, запоминающиеся особенности явного содержания сна могут представлять относительно малозначащие сновидные мысли, тогда как пустяковые, незначительные элементы явного содержания могут представлять сновидные мысли огромной важности. Третья операция - символизация. Вытесненные желания представлены невинными символами, чтобы обойти цензуру. Мужские гениталии могут визуализироваться как авторучка. Четвертая операция, вторичная обработка, делает сон более связным и понятным при вспоминании благодаря заполнению пробелов и добавлениям. Юнг ценил С., возможно, еще более высоко, чем Фрейд. Он отличал малые С., отражающие обычные дневные заботы во время сна, от больших С. с посланиями из глубочайшего слоя бессознательного. Этот слой он наз. коллективным бессознательным, поскольку он один и тот же у каждого чел. в любой культуре. Содержанием коллективного бессознательного яв-ся психич. структуры, или архетипы, унаследованные от прошлых поколений. Чтобы идентифицировать архетип в большом сне, Юнг изобрел метод разработки. Сновидцев просят сказать, о чем напоминает ему каждый элемент сновидения. Он должен фиксировать на этом элементе свое внимание, не позволяя следовать за непроизвольным ходом мысли, как при свободных ассоц. Элемент может разраб. не только сновидцем, но и аналитиком, а тж путем ссылок на мифологию, иск-во, религию и литературу. Образы в больших С. яв-ся символами архетипов. Эти символы отражают тенденцию архетипов не скрываться, а выражать себя. Для Юнга символы скорее раскрывают, чем скрывают. М. Босс, экзистенциальный психотерапевт, отрицает, что сны яв-ся символическими (т. е. продуктом работы С. над бессознательными сновидными мыслями и вытесненными желаниями) или компенсаторными. С. должно приниматься по своей нарицательной стоимости. Оно освещает то, каким образом сновидец видит свое существование. После 1953 года Наблюдая спящих, Азеринский обнаружил, что их глазные яблоки на протяжении ночи периодически совершают быстрые, сопряженные движения. Он и Клейтман полагали, что эти быстрые движения глаз (REM - от rapid eye movements) могут означать, что чел. видит сон. Чтобы проверить эту гипотезу, они будили испытуемых в периоды движения глаз и в периоды их относительного покоя. Испытуемые сообщали о гораздо большем количестве С. при пробуждении в RЕМ-фазах, чем при пробуждении в фазах без быстрых движений глаз (NREM). Казалось, что впервые обнаружен физиолог. индикатор С. Последующие исслед. REM-фаз обнаружили и др. их отличительные характеристики. Электрические мозговые волны в REM-фазах имеют более высокую частоту и низкую амплитуду по сравнению с волновой активность в NREM-фазах. Во время REM-фаз обнаруживаются нарушения ритма дыхания и сердцебиения, колебания давления крови, генитальное возбуждение. В силу этих причин REM-фазы наз. состояниями психофизиологической активации. Поскольку в течение ночи при нормальном сне отмечается 4- 5 REM-фаз, нетрудно сделать вывод, что каждый видит за ночь 4-5 С. При пробуждении спящего во время REM-фазы в лабораторных условиях большинство из этих С. м. б. восстановлено. Вместо того чтобы зависеть от относительно редких и, возможно, избирательных вспоминаний снов поутру, в лабораторных условиях можно выявить большое количество С., к-рые предположительно яв-ся более репрезентативными для данного индивидуума. В США и Европе образовалось много лабораторий, в к-рых были проведены сотни исслед. К сожалению, первоначальные находки не подтвердились. Самым большим ударом было открытие - многократно подтвержденное, - что С. вспоминаются при пробуждении в любой фазе сна, а не только в REM-фазах. Похоже, что весь сон - это сон со С. Сны, о к-рых сообщают при пробуждении в NREM-фазах, неск. ближе к рациональным мыслям, но, несмотря на это общее различие, подавляющее большинство снов из NREM-фаз носят нереальный (фантастический, сказочный, мифический и т. д.) характер. Очевидным и обескураживающим рез-том яв-ся отсутствие надежных физиолог. индикаторов или коррелятов С. По крайней мере, таковые не были обнаружены. Эти отрицательные рез-ты, тем не менее, не обескуражили всех исследователей сна. В то самое время, когда Азеринский, Клейтман и Демент ставили первые лабораторные эксперименты, К. Холл начал анализировать сообщения о С., используя метод контент-анализа. Холл и его коллеги категоризировали различные элементы сообщений о С. Примерами таких категорий яв-ся: а) челов. персонажи, классифицированные по полу и возрасту, члены семьи, друзья, знакомые и незнакомые лица; б) животные; в) взаимодействия между персонажами, напр. агрессивное, дружеское или сексуальное; г) несчастья или счастливые события; д) успех и неудача; е) интерьер и экстерьер; ж) объекты; з) эмоции. Были сформулированы и теорет. категории, напр. кастрационная тревога, оральность и регрессия. Др. исследователями был предложен еще ряд систем контент-анализа С. Наиболее изощренными среди них яв-ся системы анализа содержания, разраб. Д. Фаулксом. В обширном лабораторном исслед. С. детей он показал, что когнитивное развитие, оцениваемое по рез-там анализа С. у детей в возрасте 3-15 лет, параллельно их когнитивному развитию в бодрствующей жизни. Преимуществом контент-анализа яв-ся то, что большое количество снов, собранных у лиц разного пола, возраста, национальной и этнической принадлежности, живущих в разное время и т. д., м. б. проанализировано в плане выяснения сходств и различий между ними. Было, напр., обнаружено, что сны у мужчин во многом отличаются от снов у женщин. Мужские С. содержат больше мужских персонажей, незнакомых лиц, проявлений физ. агрессии, сексуальности, физ. активности, инструментов и оружия, открытых помещений, чем сны женщин. В женских снах больше женщин, знакомых лиц, разговоров, предметов одежды и закрытых помещений, чем в С. мужчин. Холл и его сотрудники изучали дневники снов, к-рые велись испытуемыми, часто годами. Интересной находкой яв-ся то, что в целом содержание С. у взрослого мало меняется из года в год. Работы по контент-анализу С. показывают большую согласованность между содержанием С. и наших повседневных забот. Это было назв. принципом связности. См. также Фантазия, Представления, Сон К. С. Холл
СНОВИДЕНИЯ
Dreams; Traume) - независимые, спонтанные проявления бессознательного; фрагменты непроизвольной психической активности, достаточно осознаваемые, чтобы быть воспроизведенными в бодрствующем состоянии. Юнг определял сон как "спонтанное рисование своего портрета в символической форме, изображение действительной ситуации, совершающейся в бессознательном" (CW &, par. 505).
"Сновидения не являются преднамеренными или случайными выдумками - они представляют собой естественные явления, не претендующие на большее, чем они сами. Они не обманывают и не лгут, не маскируются под нечто другое и не искажают существующее, но наивно заявляют, что они есть и нечто значат. Они раздражают и сбивают с толку только потому, что мы не понимаем их. Они не прибегают ни к каким махинациям и проделкам, чтобы что-то скрыть, а информируют нас о своем содержимом со всей возможной в пределах их своеобразия ясностью. Мы также можем понять и то, что делает их столь странными и трудноуловимыми: поскольку мы постигаем из опыта, что они неизменно ищут возможность выразить нечто, чего эго не знает и не понимает. Их неспособность к более ясному самовыражению соответствует неспособности или нерасположенности сознательного разума понять суть вопроса" (CW 17, par. 189; КДД, с. 115-116).
В символической форме сновидения изображают текущую ситуацию в психическом с точки зрения бессознательного.
"Так как значение большинства снов оказывается не в согласии с тенденциями сознательного разума, демонстрирует специфические отклонения, то мы должны допустить, что бессознательное, матрица сновидений, выполняет независимую функцию. Это то, что я называю автономностью бессознательного. Сновидение не только не подчиняется нашему желанию, но очень часто встает в возмутительную оппозицию к нашим сознательным намерениям. Эта оппозиция не всегда заметна - иногда сновидение лишь немного отклоняется от сознательной установки и включает незначительные изменения - случайно оно может даже совпасть с сознательными тенденциями и намерениями. Когда я попытался выразить такое поведение в формуле, единственно адекватным показалось мне понятие компенсации, так как оно одно способно объединить все многочисленные способы поведения сна. Компенсацию необходимо отличать от комплементации (дополнительности). Понятие дополнительности слишком узко и ограничено - его недостаточно для объяснения функции сновидений, потому что оно обозначает отношение, в котором две вещи дополняют одна другую более или менее механически. Компенсация, со своей стороны, что подразумевает сам термин, означает уравновешение и сравнение различных данных или точек зрения так, чтобы произвести уточнение или исправление" (CW 8, par. 545).
Юнг допускал, что в некоторых случаях сновидения выполняют функцию осуществления желаний и предохраняют сам сон от прерывания (Фрейд) или же обнаруживают инфантильное устремление к власти (Адлер), но сам он фокусировался на их символическом содержании и их компенсаторной роли в саморегуляции психического - сновидения обнаруживают те аспекты человека, которые обычно не осознаются, они раскрывают бессознательные мотивации, действующие во взаимоотношениях и представляют новые точки зрения в конфликтных ситуациях.
"В этом отношении существуют три возможности. Если сознательная установка к жизненной ситуации в большей степени оказывается односторонней, то сновидение принимает противоположную сторону. Если сознание занимает позицию, близкую к "середине", сновидение удовлетворяется вариациями. Если сознательная установка "правильная" (адекватная), то и сновидение совпадает с ней и подчеркивает эту тенденцию, хотя и не лишаясь своей специфической автономии. Поскольку никто не может знать с уверенностью, как пациент сознательно оценивает ту или иную ситуацию, толкование сновидений, естественно, невозможно без опроса сновидца. Но даже, если мы и знаем сознательную ситуацию, мы не знаем ничего об установке бессознательного. Так как бессознательное является формой или матрицей не только сновидений, но и психогенных симптомов, то вопрос об установке бессознательного составляет огромную практическую важность (там же, пар. 546).
В отличие от фрейдовской школы, считавшей манифестное 2081 содержание сна "маской", "фасадом", чем-то "нереальным" или "символическим", Юнг рассматривал это лишь как частный случай и шаг к тому, что "сновидение часто говорит о сексуальности, но не всегда имеет ее в виду - часто говорит об отце, но в действительности подразумевает самого сновидца". И далее:
"<...> если наши сновидения воспроизводят определенные идеи, то эти идеи являются, прежде всего, нашими идеями, в структуре которых разворачивается наше целостное бытие. Они выступают как субъективные факторы, группируясь точно так же, как и в сновидении, и выражая это или то значение не по внешним причинам, а по глубоко интимным подсказкам своего психического. Вся сновидческая работа, в сущности, субъективна, и сновидение есть театр, в котором сновидец оказывается сценой, актером, суфлером, режиссером, автором, публикой и критиком. Эта простая истина образует основу для понимания смысла сновидения, которое я назвал толкованием на субъективном уровне. Такое толкование рассматривает все персонажи сновидения как персонифицированные черты собственной личности сновидца" ("Общие аспекты психологии сновидений", CW 8, par. 509).
Толкование на объективном уровне относит образы сновидения к людям и ситуациям во внешнем мире.
Многие сновидения имеют классическую структуру драмы. В них присутствует экспозиция (место, время и персонажи), которая демонстрирует изначальную ситуацию сновидца. Далее наличествует развитие фабулы, сюжета (имеет место действие). На третьей фазе возникает кульминация (происходит решающее событие). Заключительный этап - лизис - происходит как результат или разрешение случившегося действия.
Юнг полагал, что сны касаются будущего человека, называя их "бессознательным предвидением сознательного достижения". Тем не менее он рекомендовал рассматривать тот или иной сон лишь как предварительную схематическую карту или черновой план, а не как пророчество или указующую директиву.
Циклы сновидений часто помогают в раскрытии процесса индивидуации и обнаруживают личностный символизм того или иного человека, его "индивидуальный театр".
Сон и сновидец неразрывно связаны, и здесь опасны переоценки как бессознательного, так и сознательного эго. Понимание динамики сновидения многосторонне и затрагивает всю личность, а не только интеллект человека.
