Дробышевская не должны быть потеряны дети читать. У книжной полки

Последняя книга врача-психотерапевта Надежды Дробышевской «Не должны быть потеряны дети» о проблемах социального сиротства, семейного неблагополучия и преступности несовершеннолетних. Наш корреспондент побеседовал с Надеждой Афанасьевной о ее книге и о том, как важно обычное человеческое общение

Врач-психотерапевт Надежда Афанасьевна Дробышевская – автор двух книг: «Детская правда» (Минск, 2003), которая рассказывает о пациентах детских психиатрических больниц, попавших туда за асоциальное поведение; «Не должны быть потеряны дети» (Москва, 2013), в которой анализируются различные аспекты проблем социального сиротства, семейного неблагополучия и преступности несовершеннолетних. В настоящее время она неизлечимо больна. Наш корреспондент побеседовал с Надеждой Афанасьевной о ее последней книге и о том, как важно обычное человеческое общение.

Фото http://www.zyorna.ru

В 2003 году вышла первая моя книга, через 10 лет – вторая. По сути это документальные материалы, мои дневники. И жизнь показывает, что книги эти нужны. Но их не хватает, и, к моему большому сожалению, не находится финансовой возможности их переиздания.

В последней книге была глава «Общение с детьми». Это моя боль, что главу не включили в книгу! Но, тем не менее, книга состоялась и получила диплом.

Но хочу сказать, что сегодня на первом месте среди проблем – общение детей с родителями, со взрослыми. На виртуальное общение мы хорошо перешли, а от общения лицом к лицу все по разным причинам уходят. Не умеют. Общение – это большое искусство. Я, как психотерапевт, никогда не использовала какие-то иные технологии кроме одной – диалога. Существует такой метод Сократа. И это работало потрясающе! Но для этого нужно время, силы и знания. По словам знаменитой профессора-психиатра Груни Ефимовны Сухаревой, чтобы быть психиатром, надо иметь интеллектуальную подготовку, чтобы быть психотерапевтом, нужно иметь интеллектуальную подготовку (то есть, знания), плюс опыт и искусство. Надо уметь вчувствоваться в душу каждого пациента и, в то же время, работать так, чтобы самому не повредиться.

Если бы Бог дал мне жизнь… К сожалению, я заболела неизлечимой болезнью. Но у меня были мысли и материал на следующую книгу под названием «Нам некогда». Мы не только не умеем общаться, но родителям и учителям еще и некогда. Учителям некогда потому, что у них другие цели и задачи, за которые с них спрашивают. Милиции, кстати, тоже некогда. Энтузиастов – единицы среди всех категорий. И счастливы те дети, которым выпадет встретить таких людей. Но больше тех, к кому применяют исключительно репрессивные меры.

Есть на телевидении передача «Пусть говорят». Много плохого я могу сказать про эту программу, но, в то же время, за неимением другого ведущий выполняет роль, за которую я его ценю. Он выполняет роль психиатра и духовника. Рассматривают различные случаи, и заканчивается передача пожеланием: берегите себя и своих близких. А как? В следующей программе все повторяется по новой. При всем моем уважении к представителям шоу-бизнеса, заключительное слово в такой программе должно быть за священником, богословом. Потому что вопросы рассматриваются духовного порядка.

Выпала духовная составляющая из процесса семейного воспитания. Воспитание стали понимать так: накормить, одеть, дать образование. Пришел как-то ко мне мой родственник, генерал, ему уже 80 лет, а мне – 70, и стали мы вспоминать свою школу. Мое сердце всю жизнь переполнено чувством великой благодарности к учителям. Предметы, которые они преподавали, я уже не помню, но помню, сколько они давали нам знаний по предмету «Как быть человеками», воспитывали чувство ответственности. То, чему сейчас в семье не учат.

Тот же гражданский брак… Пусть бы не муссировали эту тему в средствах массовой информации, пусть бы был хоть один канал, который бы говорил, что это – блуд.

Когда я говорю «гражданский брак», «блуд», не надо воспринимать это как оскорбление. Я не осуждаю, а констатирую факт и жалею этих людей. Те, которые понимают это, на меня не обижаются. В гражданском браке страдают дети, и эти страдания – не на год или два, а на всю жизнь. А потом эти дети, становясь родителями, продолжают эту цепочку зла…

У меня есть близкие мне и дорогие люди, которые имеют внебрачных детей. Есть такие, кто, осознав свое состояние, покаялись и пришли в храм. Например, одна такая знакомая родила ребенка вне брака. Все время злилась и не могла простить того мужчину, который не женился на ней. Свое состояние выплескивала на ребенка. Он стал неуправляемым, дошло до психиатрии. Тогда-то к ней попала моя книга «Детская правда». У нее хватило мужества признать свои ошибки и изменить свое состояние. Все наладилось, и она вышла замуж…

Эта глава про общение очень важна для меня. Там я приводила примеры. Один из них, как я общалась с ребеночком с 3-х лет до 10-ти. С моим родственником. Родители его в разводе. Когда мы встречались, то всегда очень долго беседовали для того, чтобы у ребенка не было невыясненных вопросов. Более того, надо по взгляду ребенка уметь определить, что у него есть вопросы.

Пример. Однажды меня пригласили на консультацию к мальчику, который дрался в школе, его собирались выгонять. Мама долго не признавалась, что семья неблагополучная, но потом сказала. Расплакалась и призналась, что отец пьет, не участвует в воспитании, бывает, бьет. А ребенку нужно одно – чтобы дома был мир, тогда и учеба будет идти по-другому, все будет по-другому.

Фото spb.mk.ru

А мальчишка весь в веснушках, симпатичный такой! Имя Сергей, а фамилия, кажется, Воробьев. И его дразнят – «рыжий воробей». А он начинает обидчиков бить. Говорю ему: «А ты, когда идешь домой, тебе хочется с кем-то поговорить?» Кивает головой – да. А мама рядом сидит. «А с кем бы ты хотел поговорить?» Молча смотрит на маму. Мама радостно смотрит на меня. «А дома кто-нибудь видит, что с тобой надо поговорить». Сергей отрицательно качает головой. Мама же тупо уставилась куда-то вдаль, на лице – ужас. Вопросы остаются без ответа, и ребенок уходит с этим в школу. Я ему говорю: «Ты такой симпатичный, мог бы в драмкружке участвовать». Так он записался! Ребенок ищет какой-то путь, но никто ему не подсказывает его. Это как в трудный момент, если сломана нога, человеку нужно дать костыль…

Еще примеры из главы, которая не опубликована. Однажды приезжаю в гости к родственникам, у которых маленький внук. Перед тем, как он зашел в комнату, я выключила телевизор. Он заходит и взрослым, деловым тоном говорит: «Кто выключил телевизор?» Отвечаю: «Я. И сейчас объясню почему». Чувствуется, что ему это не нравится, но он хочет понять. «То, что показывают в этой передаче, нужно сливать в унитаз. А моя голова, мои глаза и уши – не унитаз». – «Понятно, – говорит он, – у моей бабушки голова – унитаз».

Потом мы говорили с семьей этого мальчика о том, что они несут ответственность за то, что слушают и смотрят их дети. Что когда они вырастут и будут делать нечто ужасное, то не спрашивайте «откуда это?» Вы сами это и вложили. Безусловно не осознанно, не задумываясь о последствиях. Мозг – самый сложный компьютер, который все накапливает и в свое время выдаст такое, что будет рыдать вся семья, а сделать, может быть, уже ничего нельзя будет.

Вот как важно общение! А нам некогда. Знаете, какова цена этой спешки? Олигархи тоже теряют детей, через наркотики, через алкоголь. Это не зависит от социального положения.

Знаете, по жизни так происходит: женщина – это тактик, мужчина – стратег. Женщина знает сиюминутную ситуацию, а мужчина – на расстоянии. И Господь соединяет их вместе. Наше современное чисто женское воспитание приводит к тому, что мало стратегов, даже среди мужчин. Если бы стратегическое мышление было у наших видных деятелей, то никто бы не посмел ставить на каждом углу казино. Потому что те деньги, которые получит общество от этих игр, никогда не окупят тяжелые последствия в будущем…

Если человек в семье получил воспитание, в него заложен какой-то фундамент. Раньше его закладывали родители, религия, род и культура. Все работали в одной связке, в одном направлении, чтобы дать прочный нравственный фундамент.

Сегодня мы утратили эти основы. Возвращаемся к ним, но маленькими шажками. С одной стороны, мы возвращаемся… Но эти казино, эти лотереи… Я как специалист с большим стажем скажу, что туда идут те, кто хочет получить денежки нахаляву.

Почему теперь все поголовно плачут от работы сантехника? Где найти хорошего столяра, слесаря? Раньше учили зарабатывать кропотливым трудом, усидчивостью. Сейчас акцент делается на то, как выиграть… И на генетическом уровне получается какая-то порча. Если вспомнить Владимира Михайловича Бехтерева, посмотрите, какие твердые основы – его дети и внуки при тяжелейших испытаниях в лагерях и тюрьмах, состоялись как профессора.

В собственных глазах все видят себя специалистами. Кстати, на этом «прокалываются» даже большие фирмы. Они проводят тесты и получают по ним «крутого» специалиста. А когда он приходит на место, то де-факто оказывается, что у него только желание есть уметь, а работать он не умеет.

Где-то я читала, что раньше в деревне одной из престижных была профессия кузнеца. Вот собирается мальчишек 10, хотящих стать кузнецами. А мастер одного посылает двор мести, другого дрова порубить, третьего за водой. Кто-то из детей возмущается: я пришел на кузнеца учиться, а что он мне другую работу дает?! И они уходят. Остается двое-трое, которые выполняют все, что велит кузнец. Вот из них выйдут настоящие мастера.

Что я хочу сказать этими примерами? Все приобретается большим трудом. А сегодня молодежь хочет результат быстро и легко.

Фото http://svpressa.ru

Можно сказать так: сегодня в каждом окошке свой пожар, своя беда. Еще хочу сказать о родителях… Они не понимают, что не только их неблагополучным детям нужно встречаться с психологом, но и им самим. «Зачем, – говорят они, – проблемы с ребенком, а не с нами?» А их ребенок днями просиживает у компьютера, в ушах – наушники, так что не дозваться, только если по голове постучать. Говорю родителям: «Скажите, пожалуйста, а кто ему покупал эти игрушки?»

Меня поразил один случай. Мама приводит семилетнего ребенка в храм на раннюю службу. Я обрадовалась – какой мальчик хороший, так рано пришел на службу! А мама говорит: у нас условие – он придет на службу, исповедуется и причастится, а я разрешу ему в компьютере поиграть. В моем представлении – это страшная вещь, потому что Церковью не торгуют.

Однажды в Московской области я встретилась с одним батюшкой, у которого есть православная школа. Он рассказал, что одни родители готовы ему дать миллион и ребенка на воспитание – сами не справляются. И подытожил: без родителей ему не нужен ни миллион, ни ребенок. Только с родителями. Нельзя перекладывать обязанности, у священника – они одни, у родителей – другие. Священник, как и педагог, как и врач-психотерапевт не может воспитывать вместо родителей – только вместе!

У нас хотят, чтобы педагог не обидел, врач не обидел, батюшка не обидел ребенка. Только гладить по головке? А в результате, куда ведут эти благие намерения? В ад. После говорят такому чаду: «Урод, ты мне не нужен!» Нужно, чтобы у родителей был авторитет перед детьми. В общем, непросто быть родителями!

Какая еще сегодня проблема в обществе – никто не хочет видеть боль. Все настроены на радостное состояние, повеселиться… Когда мне пришлось столкнуться с онкологией, я пришла в онкодиспансер. То, что я там увидела, описать невозможно. Насколько одиноки люди в беде! Насколько нуждаются в психологической, да и в другой помощи! И насколько ее мало.

Конечно, есть редчайшие исключения. Как-то я была на рынке, и в одной лавке девочка увидела, что я плохо себя чувствую, так она предложила мне стульчик. А когда узнала, что живу я напротив, то проводила меня до квартиры. Девочка эта приглянулась мне душевным отношением и участием – она заметила то, что ее мама, хозяйка магазинчика, не увидела. Я ей подарила свою книгу, а она обняла меня, и вижу – слезы в глазах. Она мне даже предложила свой телефон на случай, если что-то понадобится. Говорю: «Откуда ты такая, Катюша?» Она: «А я долго на бабушку смотрела – я понимаю».

Но это не частые случаи, к сожалению. Больной чаще всего становится не нужным – надо ухаживать, хлопотать.

Еще момент. В педагогический институт сегодня приходит настолько неподготовленная молодежь. Мне пришлось выступать в одном таком вузе и я спросила: «Как вы понимаете фразу “не должны быть потеряны дети”?» Трудно поверить, но на факультете социальной педагогики некоторые студенты ответили: не должны быть потеряны в лесу, в толпе, в чужом городе… Может, придет к ним это понимание. Но счастье, когда это понимание, а также чувство сострадания, ответственности за свои поступки прививается с детства.

Да, появляются дети-сироты, это есть в обществе и это не нормально. Распределить детей-сирот по детским домам – это «бить по хвостам». Плохая слава у этих учреждений. Их воспитанники боятся потом раскрыть, что воспитывались в детском доме или школе-интернате. И понятно почему… Хотя там тоже есть люди, которые совершают подвиг. Но это энтузиасты. Система никогда не заменит родителей. А в приемных детских семьях часто берут детей люди неподготовленные и идут на минное поле, не будучи саперами. Потом такие последствия… И сколько еще не раскрыто детских боли и слез…

Есть один путь исправления ситуации. Говорить об ответственности быть матерью, о том, что не льготы будешь получать как мать-одиночка, а нести свой тяжелый крест. И если люди будут тебе помогать – слава Богу. Девочка уже в школе должна знать, на что пойдет. Нужно половое просвещение не в том плане, как пользоваться презервативами, а в том – какая это ответственность быть матерью. И заповеди Божии никто не отменял и никто их не отменит и не опровергнет.

10 апреля 2014 года отошла ко Господу Надежда Афанасьевна Дробышевская - врач-психотерапевт, эксперт по вопросам семейного воспитания.

Надежда Афанасьевна была известна общественности как автор документальных книг «Детская правда» и «Не должны быть потеряны дети».

Первая книга, рассказывающая о пациентах детских психиатрических больниц, попавших туда за асоциальное поведение, вышла в 2003 году в Издательстве Белорусского Экзархата по благословению Митрополита Минского и Слуцкого Филарета. Вторая книга, посвященная анализу социального сиротства, семейного неблагополучия и подросткового криминала, была выпущена в 2013 году Издательством Московской Патриархии по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

Надежда Дробышевская в 1971 году окончила Витебский медицинский университет. Работала акушером-гинекологом, затем продолжила образование на кафедре психиатрии Московского института усовершенствования врачей. Работая в санатории ЦК партии в Крыму, получила в подарок от одного из сотрудников ЦК КПСС Евангелие. Это событие стало для нее одним из первых шагов к Православию.

В качестве детского врача-психотерапевта Надежда Афанасьевна 6 лет проработала в Республиканской психиатрической больнице (Минск). Выступала за пересмотр сложившейся системы госпитализации трудных детей. «Дети нуждаются, чтобы врачи-психиатры прежде всего проявили свою моральную ответственность за них, - подчеркивала она. - Когда ребенок навсегда теряет мать, а она жива и в одном городе, и бывает иногда даже трезвая, и ребенок не перестает надеяться, что может быть, мать еще заберет его из школы-интерната, и пишет мой подросток такой маме: “Дорогая мама. Это пишет тебе Дима. Я по тебе скучаю. Приедь ко мне хоть когда-нибудь. Мама, я каждый день плачу. Потому что ты ко мне не приезжаешь”. Написал Дима записку, а послать ее некуда. И никто к нему не идет и не едет. Его состояние ухудшается. А мы ему вместо мамы - аминазин!»

После выхода книги «Детская правда» Надежда Афанасьевна была приглашена губернатором Минской области на работу в областную комиссию по делам несовершеннолетних. На этом посту она вела работу по решению проблем семейного неблагополучия и асоциального поведения несовершеннолетних, а также по восстановлению духовно-нравственного воспитания в семье и школе. Надежда Дробышевская активно общалась с педагогами, родителями, учащимися, чиновниками. Свою работу она вела при поддержке и участии священнослужителей Белорусской Православной Церкви.

Выйдя на пенсию, Надежда Дробышевская продолжала ездить на семинары и конференции, проводить встречи с детьми и родителями. Выступала в белорусском и российском телеэфире по теме ювенальной юстиции и другим актуальным вопросам.

Уже заболев неизлечимой болезнью, Надежда Афанасьевна не оставляла мыслей о написании еще одной книги - «Нам некогда». «Мы не только не умеем общаться, но родителям и учителям еще и некогда. Учителям некогда потому, что у них другие цели и задачи, за которые с них спрашивают. Милиции, кстати, тоже некогда. Энтузиастов - единицы среди всех категорий. И счастливы те дети, которым выпадет встретить таких людей. Но больше тех, к кому применяют исключительно репрессивные меры», - говорила она в одном из своих последних интервью.

Труды Надежды Афанасьевны Дробышевской - большой вклад в отечественную педагогику, психологию, психиатрию. Church.by

За последние годы в нашей стране все больше и больше растет проблема трудных детей, и что еще более печально - возрастает процент детской преступности. Многие современные дети, забыв заповеди Божии, не только не слушаются и грубят взрослым, они ругаются матом, курят и пьют. Не редко в детской среде можно встретить невиданную жестокость и злобу, которые приводят к более страшным последствиям - дракам, грабежам и даже убийствам. В чем причины такой агрессии? Откуда она появляется в некогда чистой душе ребенка? И где искать решение этой наболевшей проблемы? Ответить на эти и другие вопросы призвана книга, которая вышла в свет в издательстве Московской Патриархии и называется - «Не должны быть потеряны дети: Из опыта работы с трудными детьми».

Автор этой книги - Надежда Афанасьевна Дробышевская, врач-психотерапевт, эксперт по проблемам семейного воспитания, член Республиканского общественного совета по нравственности. Опираясь на многолетний опыт работы с трудными детьми, автор анализирует различные аспекты проблем социального сиротства, семейного неблагополучия и преступности несовершеннолетних. По мнению Надежды Афанасьевны, одной из главных причин преступности несовершеннолетних являются дефекты семейного воспита-ния. «Какая семья - такие дети», - заявляют и сами подростки. В связи с этим возникает вопрос: почему же в семье нет должного воспитания, и почему папы и мамы об этом даже не догадываются?

Как выяснилось, - говорит автор, они и сами мало что знают о воспитании. К примеру, недостаточное представление о целях, задачах и методах воспитания, отсутствие единых требований признали 62 процента опрошенных родителей. А вот типичные ошибки, на которые они указали: «слепая, неразумная любовь к ребенку»; «неоправданная идеализация («мой ребенок самый лучший»)»; «чрезмерная строгость, авторитарность, гру-бые проявления родительской власти, при-менение физических наказаний»; «нетребовательность в отношении детей»; «перекладывание забот о воспитании на дет-ский сад, школу»; «отсутствие такта в отношениях с ребенком»; «ссоры родителей в присутствии детей»; «неумеренное удовлетворение их материальных запросов» и так далее.

Получается, - отмечает автор, что сами родители создают проблемы, а потом следуют комиссии, инспекции, спец-школы, психиатрические больницы, суды. Автор задается такими вопросами: «Почему же в действительности так мало делается для решения проблемы детской преступности? Откуда все началось?» Для понимания процесса запущенности семейного воспитания Надежда Афанасьевна предлагает обратиться к нашей истории. Раньше детей воспитывали «по совести», «по правде», «по Богу». Право ребенка на нравственное воспитание считалось естествен-ным, само собой разумеющимся. Нарушение этого права вызывало бурю негодования в обществе, осуждение по человеческому закону, но главным был закон Божий.

В Библии сказано: «Учи сына твоего и трудись над ним, чтобы не иметь тебе огорчения от непристойных поступков его» (Сир. 30, 13). Люди боялись Бога, боялись наказания за халатное отношение к воспитанию детей. Самого понятия «асоциальное поведение» тогда не существовало. Да и почему подростки должны были вести себя плохо, асоциально, безнравствен-но, если они получали христианское воспитание, которое являлось для них прочным стержнем, да-вало нравственный иммунитет, благодаря которому они справлялись с жизненными проблемами и искушениями? Аморальное, антиобщественное поведение стало характерным для детей после 1917 года, когда была провозглашена жизнь без Бога.

Но что посе-ешь, то и пожнешь. Началось разрушение семьи. Очень быстро подростки с наиболее выраженными признаками асоциального поведения стали запол-нять детские отделения психиатрических больниц. Были созданы комиссии по делам несовершенно-летних. В России в 1933 году впервые в мировой медицинской практике появился диагноз «патохарактерологическое формирование личности». Это означало плохое поведение: «лжет, ворует, курит, не слушается...» Шло время. Менялись подходы к решению этой проблемы, но медики так и не нашли способ лече-ния асоциального поведения подростков. По мнению автора, сегодня мы должны осознать причины того бедственного положения, в котором пребывают современные дети. Признать, наконец, что возрождение семейных духовно-нравственных ценностей без участия и помощи Церкви невозможно!

Как отмечает автор, встречаясь с «трудными» детьми, совершающими правонарушения и доставля-ющими большие проблемы обществу, она ясно видит очевидную непригодность существующих психо-терапевтических методик. Желая помочь таким детям выжить, не потерять надежду в безысходной ситуации, вырасти достойными людьми, Надежда Афанасьевна стала серьезно размышлять над этой проблемой. За пять лет работы в Республиканской клини-ческой психиатрической больнице и столько же в областной комиссии по делам несовершеннолетних ей ни разу не пришлось услышать жало-бы детей на материальные трудности семьи, даже когда это имело место. Поведенческие проблемы подростков связаны, как они считают, чаще всего с внутрисемейными конфликтами, с неумением и нежеланием родителей жить в мире и согласии, заниматься их воспитанием.

Такой вывод делают дети, опираясь на свой безрадостный жизненный опыт. Они безошибочно указывают причины. Это же подтверждают ученые, юристы, медики, педа-гоги, а также Центр социологических и политиче-ских исследований Белорусского государствен-ного университета. Как пишет автор, дети нуждаются в том, чтобы именно родите-ли научили их понимать, зачем человек приходит в этот мир, каково его предназначение, в чем смысл жизни. Дети хотят, чтобы их учили мирно общаться. Они испытывают острый дефицит правильного общения со взрослыми, поэтому хотят, чтобы родители замечали не только их физическое присутствие.

Дети хотят, чтобы взрослые не только говорили: «Нельзя лгать, воровать, курить, материться, раз-вратничать, убивать», но и объясняли почему. Дети хотят, чтобы родители и остальные взрос-лые показывали им хорошие примеры, а не дурные. Они хотят знать правила, по которым сле-дует жить, чтобы самим быть счастливыми, и чтобы другие были счастливы. Хотят иметь настоящих родителей. Дети хотят, чтобы их любили. Не столько дети виноваты в своей ужасной жизни, утверждает Дробышевская, сколько их родители, не уделяющие им внимания, заботы и любви.

В этой книге приводятся случаи из жизни детей, мысли и слова самих подростков о том, какой должна быть настоящая семья. Надежда Афанасьевна рассматривает поставленные проблемы, как со стороны самих детей, так и со стороны родителей и государства. Такое тонкое психологическое исследование дает возможность глубже понять горе, с которым сталкивается уязвимая детская психика, и вместе с тем осознать важность сотрудничества с Церковью для спасения детской души.

Надежда Афанасьевна Дробышевская в 1971 г. окончила Витебский медицинский институт (ныне — университет). Работала акушером-гинекологом, затем занялась психотерапией, училась на кафедре психиатрии Московского института усовершенствования врачей. Трудилась в партийном санатории в Крыму, где некий сотрудник ЦК КПСС подарил ей Евангелие; это стало для неё одним из первых шагов к Православию.

В качестве детского врача-психотерапевта шесть лет работала в Республиканской психиатрической больнице Минска. Автор книги «Детская правда», которая рассказывает о пациентах детских психиатрических больниц, попавших туда за асоциальное поведение (воровство, хулиганство, наркомания). Не столько дети виноваты в своей ужасной жизни, утверждает Н. Дробышевская, сколько их родители, не уделяющие им внимания, заботы и любви. «Детская правда» — обвинение обществу, в первую очередь родителям, в духовном детоубийстве. После выхода книги получила предложение губернатора Минской области работать в облисполкоме, где и трудилась четыре года ведущим специалистом главного идеологического управления. В 2013 г. вышла в свет вторая книга «Не должны быть потеряны дети» — органичное продолжение первой книги и профессиональное осмысление кризиса семьи.

В 2013 г. Надежда Афанасьевна узнаёт о своём тяжёлом заболевании: рак печени 4-й стадии с метастазами. Желая сохранить душевный мир, достойно приготовиться к смерти и не обременять родных и знакомых, о диагнозе она сообщила лишь немногим; отказалась от химиотерапии и лишь прошла курс поддерживающей терапии. Соборовалась, исповедовалась и часто причащалась; 10 апреля 2014 г. тихо и светло отошла к Господу.

Предлагаем вниманию посетителей сайта актуальное и сегодня интервью с Надеждой Дробышевской и её глубокий монолог, в которых она высказывается как опытный специалист и верующий человек о влиянии семьи и общества на развитие детей…

Встреча первая

— Надежда Афанасьевна, какие проблемы в области, которой вы занимаетесь, наиболее актуальны в Беларуси в настоящее время? Отличаются ли они от приоритетных проблем в других странах?

— У нас самая актуальная проблема — восстановление духовно-нравственного воспитания детей. Раньше этим занималась Церковь. Но поскольку в ХХ веке Церковь исключили из воспитательного процесса, его пустили на самотёк. В Кодексе о браке и семье было записано, что воспитание — это общественно-полезный труд. То есть ребёнка воспитывало общество, воспитывали все, а значит, никто.

На сегодняшний день нам нужно, во-первых, осознать, что процесс воспитания — духовно-нравственный, и, во-вторых, решить проблему подготовки специалистов-педагогов. Это актуально не только для Беларуси. Коллеги из благополучных стран мне говорят: «У вас много экономических трудностей, потому и появляются социальные сироты. Но у нас нет таких трудностей. А проблема та же!» Бывая в других странах, я убеждаюсь, что наша система педагогики сильна своими корнями, народными традициями. Если бы их немного подпитать, оживить чем-то духовным!

Дети сегодня, как справедливо выразился ведущий одной телепрограммы, испытывают «ностальгию по морали». Правда, при «экспромтном» опросе они могут высказаться, например, за гражданский брак. Но стоит поработать с аудиторией и задать потом банальный вопрос: «Хотели бы вы, чтобы сестра родила ребёнка вне брака?» — ответ получим категоричный: нет! И дальнейшие рассуждения ребят становятся верными с точки зрения морали! Только это у них зарыто где-то в глубине. «Разроешь», и дети делают выбор в сторону нравственного поведения.

— Однако проблема трудных детей, детей-правонарушителей стоит крайне остро. И решается она в основном через исправительные учреждения. Эффективно ли это?

— По долгу службы у меня была возможность встречаться с детьми, состоящими на различных учётах. И вот картина: собираются судья, прокурор, милиционер, и все начинают пугать детей: «Вы из тюрьмы освободитесь, никто за вас замуж не пойдёт!» И прочее. Я спрашивала: «Ребята, вам страшно слышать эти слова?» Молчат. Продолжаю: «А мне страшно. Скажите, можете заверить этих строгих дядей и тётей, что больше ничего плохого делать не будете?» Отвечают: «Нет».

Таких детей разбирают на совете, на комиссии по делам несовершеннолетних, вызывают в суд, помещают в психиатрическую больницу, в школу-колонию. Разве это воспитательные меры? Это наказание! Проблема нравственная, а решать её пытаемся репрессивными методами.

— Но как же быть с такими детьми? Если родители не справились, может ли государство перевоспитать подростка?

— С тех пор, как я училась в школе, прошло около полувека. И тогда, если ребёнок совершал правонарушение, уж не говорю о преступлении (я такого не помню), то с ним мало кто разговаривал. Отца в школу — и все разговоры. Меня поражает, насколько сегодня трудно дозваться родителей, тем более отца. Маму бы хоть разыскать. А причина детских правонарушений и преступлений именно в семейных отношениях: как только в семье начинается конфликт, дети становятся неблагополучными. На вопрос, откуда берётся плохое поведение, сами дети отвечают так: 1) от родителей, от воспитания в семье; 2) от СМИ; 3) от друзей и улицы; 4) от самих себя. Люди, профессионально занимающиеся педагогикой, психологией, нравственным и духовным воспитанием, понимают, что значит «от самого себя»; это — насколько ребёнок впитывает три предыдущих влияния, формирующих собственное сознание.

В Европе и Америке есть ювенальная юстиция, а мы вроде пока отстаём… Когда существовала система воспитания детей, укоренённая в традициях народа, нам не требовалось никакой ювенальной юстиции. Ведь семья была закрытой структурой, и её проблемы не оказывались вовне (мусор не выносили из избы). После революции государственные идеологи решили: семья — вредное явление, потому детей надо воспитывать в государственных учреждениях. И этим поменяли сознание людей… Вот сегодня мама и говорит: «Я отдала ребёнка в школу — пусть воспитывают!»

Сейчас проблема обострилась, и подростковая преступность стала печальной реальностью. И ювенальная юстиция нам нужна. Но, думаю, наша страна не обязательно пойдёт по пути Запада. У него — своё, у нас — своё. Да и Запад многому может у нас поучиться. Особенность суда над ребёнком в том, что допрос нельзя проводить без психолога, адвокат подсудимого должен быть знаком с основами детской психологии, с особенностями развития детей этого возраста. Нужно учитывать психологию развития детского правонарушения.

— Обсуждая перспективы введения ювенальной юстиции, многие возмущаются, что у детей появляется юридически закреплённое право подавать на родителей в суд. Как вы относитесь к этому, и были ли в вашей практике случаи, когда детям стоило подать в суд на родителей?

— Когда я работала в психиатрии, такие примеры, как исключения, были. Но, в целом, это, конечно, плохо. Если мы не обеспечим нравственное воспитание детей в семье и школе, то никакой суд не поможет. Однако я думаю, что при нашем менталитете, в наших условиях детей, желающих подать в суд на своих родителей, будет немного. Мне дети говорили так: «Надежда Афанасьевна, почему маму не пускают ко мне? Если она лишена родительских прав, разве она уже не мама?» Это у взрослых есть понятие «неродители», а у ребёнка ампутировать его практически невозможно. Но, взрослея, он будет ожесточаться и мстить родителям за своё детство. В одной школе-интернате провели исследование. У многих детей из этого интерната родители — пьяницы, нигде не работают. Но ребята ответили, что любят родителей. А когда у них спросили, как они будут смотреть их в старости, в большинстве своём написали, что убьют…

— Насколько оправдано изъятие таких детей из семей в детдома? Часто говорят, будто лучше самая плохая семья, чем самое лучшее детское учреждение.

— Для детей проявление любви не в том, чтобы государство забрало их из семьи в детский дом, а — дать им своевременное воспитание, дабы у ребёнка не развивался внутриличностный конфликт, как сейчас и происходит из-за отсутствия духовно-нравственного воспитания в раннем детстве. Такой ребёнок видит мир через своё искривлённое сознание. И ему трудно пойти на уступки, на компромисс… Он как бы проживает жизнь своих родителей.

— Как же быть? Как спасти детей из «плохих» семей, если воспитание в общественном учреждении ─ тоже не выход?

— Мы сейчас стремимся спасать детей. Это то же самое, как, например, если бы корабль тонул, а мы стали бы откачивать воду, не догадавшись течь устранить. Любые наши действия (акции, программы и прочее) нельзя назвать проявлением любви к детям, ибо любовь — это сызмальства дать нравственно-духовное воспитание. Больше любви не там, где отобрали ребёнка у родителей, а там, где родителей научили воспитывать детей, преподали основы семейной жизни.

И ещё. Нужно вернуть авторитет родителей. Раньше слушали старших, выполняли их советы, а сегодня преемственность утрачена. Но чтобы у родителей был авторитет, они должны показывать детям добрый пример, стать хозяевами слова и дела. Если отец пьёт и силовыми методами требует от ребёнка того, чем сам не обладает, он никогда не будет авторитетом. Однажды к отцу Иоанну Кронштадтскому пришла мать с восьмилетним сыном (по нынешним временам — «трудным») и просит: «Батюшка, помогите!» Он взял ребёнка на колени, качает и говорит: «Матери вы, матери», — понимая, что тут уже ничем нельзя пособить. Сегодня тем более, о многих запущенных случаях можно сказать: обнимите ребёночка и поплачьте, коль своевременно не поняли необходимости воспитания. Поймите: когда онкология запущена, и операция бесполезна — кто стреляет в хирургов?.. Если ничего не делать, то сегодняшние школьники завтра будут такими же. Их бы не упустить.

Вот случай типичный: мама пьёт, а дочь, запертая в комнате, собирает и ест тараканов. Как долго это продолжается — никто не знает… Надо ли внедряться в такую семью? Надо. Но «внедрение» — лишь десять процентов работы, которую мы должны выполнять. А девяносто — сил и средств нужно направить на подготовку воспитателей. Внедряясь в семью, понимаем ли, как оказать помощь? А если там эту помощь не ждут? Более того — отвергают? И получается конфликт! С помощью следует идти, когда просят. Причём специалисту надо обладать высочайшим авторитетом, навыками, деликатностью, чтобы помощь не выглядела оскорбительной.

— Вы сторонник мягкого или жёсткого воспитания детей? По-вашему, надо ли их наказывать физически?

— Должны быть любовь и строгость. Моя точка зрения — можно иногда и наказать. Главное, делать даже это — с любовью. Ведь сказано в Писании: гневаясь, не согрешайте. Ребёнок, если ему во всём потакать, будет нетренированный, не адаптированный, лишённый силы воли. Потакание расслабляет волю, как и телевизор, кстати. Есть дети, которые в церкви выстаивают всенощное бдение. Иные взрослые возмущаются: «Вы же мучаете детей!» А этот ребёнок вырастает, и у него находятся силы многое выдержать, немалые трудности претерпеть. И с постом то же…

— Как вы понимаете права ребёнка? Что они в себя включают?

— Как сказал Виктор Франкл, человечество забыло десять правил и придумало десять тысяч на каждый случай жизни. Прочтите евангельские заповеди, там вы найдёте и права ребёнка, и права родителей. В христианской культуре и традициях нашего народа было так: воспитание начиналось с ознакомления детей с их обязанностями. По мере взросления расширялись и усложнялись их обязанности по отношению к родителям, семье, родственникам, соседям, учителям, обществу. Мне в литературе встретилось сильное выражение: «Права дают тому, кто выполняет свои обязанности». А современный подход, когда детей не знакомят с обязанностями, а говорят о правах, трудно назвать правильным.

— Каково ваше мнение по поводу предложений о снижении возраста вступления в брак? Ведь вы ссылаетесь на традиции; а раньше, бывало, девушек отдавали замуж и в двенадцать лет.

— Современная девушка в чём-то опередила в развитии девушек прошлых веков, но в подготовленности к семейной жизни — нет. Спрашиваю у школьницы: что такое счастье? Она отвечает (и аудитория соглашается): это когда о тебе заботятся. Наши дети в плане подготовки к жизни, адаптации — «голенькие». Раньше девочку сызмальства готовили к браку: она училась шить, стирать, готовить, то есть была в трудах. Чем живёт сегодняшняя девочка? Пиво, сигареты, мат. Она готова лишь к плотским наслаждениям, только к праздности — что в городе, что в деревне. Быть матерью она не готова. Как возродить в ней материнский инстинкт? Нужны какие-то сильные эмоциональные примеры, способные затронуть глубины души.

Сегодняшние молодые мамы, начавшие раннюю половую жизнь со многими партнёрами, перенёсшие венерические болезни и аборты, рожают больных детей. Можно, конечно, ссылаться на Чернобыль, экологию, экономику, на всё, что угодно, но духовно-нравственный фактор — основной. СМИ развивают в детях плотское, сексуальное. Однако когда формируется нравственный стержень души ребёнка, ему нужно говорить не о правах, а возводить фундамент, который даст возможность устоять в жизненных искушениях. Наши благочестивые предки говорили: приготовьте вначале внутреннего человека, а потом внутренний человек не за своё дело не возьмётся.