К дню рождения поэта.
Пётр Павлович Ершов родился 6 марта 1815, в Ишимском уезде в местечке Безруково, Тобольской губернии.
Русский поэт, писатель, драматург.
Биография
Ершов П.П. – русский драматург, поэт, писатель. Он был рожден в семье чиновника, его отец часто переезжал с места на место. Ершовы часто бывали в казачьих станицах, посещали места, где предания о Ермаке и Пугачеве жили еще в каждом доме. В 1824 году брат Николай и сам Петр отправляются учиться. Они живут в семье купцов Пиленковых – родных по линии матери. После окончания гимназии их отец переводится в Санкт-Петербург, где оба брата поступают в университет.
Петр учится на философско-юридическом факультете с 1831 года до 1835-го. Там он сближается с профессором Плетневым Петром – ученым русской словесности, знакомится с Пушкиным, Жуковским… Именно на их суд Петр Ершов отдает свое первое большое произведение – сказку «Конек-горбунок». Пушкин, прочив ее, похвалил Ершова и сказал, что ему теперь можно не писать произведения такого рода. Сам Плетнев во время лекции прочитал отрывок из «Конька-горбунка», а затем представил удивленной публике их автора и сокурсника – Петра Ершова.
В 1834 году появляется отрывок из «Конька-горбунка» в «Библиотеке для чтения» (т.3), а уже в лету 1834 года сказка Петра Ершова выходит как самостоятельное издание. Молодому литератору сопутствовал успех, в декабре того же 1834 года выходит старинная быль «Сибирский казак» первая часть, а затем следом и вторая.
Молодому сибиряку пришлось столкнуться с некоторыми проблемами по окончании университета. Ему не досталась желаемая должность, пришлось расстаться с некоторыми друзьями, которых у него было и так немного, а также пришлось выйти из литературной среды. Прощание с городом Петербургом вызвало в писателе противоречивые чувства: многое влилось в его душу, стало родным, дорогим. Ершов мечтал исследовать Сибирь, ему манила, как он называл «северная красавица», он мечтал об ее исследовании, так как Сибирь в то время была почти не изучена.
Ершов возвращается на родину в 1836 году летом, работает в Тобольской гимназии, затем его повышают до инспектора в 1844 году, а потом до директора в 1857 году. Одним из учеников Ершова был сам Д.И. Менделеев. Женой Ершова стала его падчерица.
В гимназии Ершов создал любительский театр. Там он занимался режиссурой, пишет пьесы для театра, такие как «Суворов и станционный смотритель», «Сельский праздник», комические оперы «Черепослов» и «Якутские божки».
Ершов печатает стихотворения в Сенковской «Библиотеке для чтения», а также в «Современнике» Плетнёва.
Литературная деятельность
Ершов стал знаменит благодаря своей сказке «Конек-горбунок», которую он написал еще будучи студентом. Впервые «Конек-горбунок» был напечатан небольшим отрывком в 3 томе «Библиотеки для Чтения», отрывок получил положительный отзыв Сенковского в 1834 году.
Пушкин набросал первые четыре стиха сказки, до этого он читал ее в рукописи Ершова. Отдельной книгой «Конек-горбунок» выходит в 1834 году и переиздается при жизни автора семь раз. Второе издание сказки претерпевает сильные изменения автора и выходит в 1856 году.
Первые четыре стиха сказки набросал Пушкин, читавший её ещё в рукописи.
Сказка Ершова вышла отдельной книжкой в 1834 году и выдержала при жизни автора семь изданий, причем второе издание 1856 года - было сильно переработано автором и является на сегодня каноническим текстом. Ершов говорил, что «Конек-горбунок» народное произведение, взятое слово в слово из уст народных рассказчиков, которые рассказывали ему сказку. Ершов только привел все к одному тексту, сделал нужный вид и конечно же, дополнил. Народный юмор, своеобразный слог, удачно подобранные картинки (городничий, суд у рыб, конный рынок) принесли сказке широкое распространение.
Белинский говорил, что видел в сказке подделку, но «написанную очень недурными стихами», но еще в ней есть «есть русские слова, а нет русского духа».
Некоторые исследователи считают, что «Конька-горбунка» написал сам Пушкин, который затем отдал ее Ершову. Перу Ершова еще принадлежит несколько стихотворений, есть также мнение, что он публиковал драматургические произведения, рассказы и стихи, но не под своим именем, а под псевдонимами, один из которых известен как Отец Пруткова.
Сказка Конёк Горбунок.
Начинает сказка сказываться…
За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба – на земле
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына.
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу:
Знать, столица та была
Недалече от села.
Там пшеницу продавали,
Деньги счетом принимали
И с набитою сумой
Возращалися домой.В долгом времени аль вскоре
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу шевелить.
Мужички такой печали,
Отродяся не видали;
Стали думать да гадать -
Как бы вора соглядать ;
Наконец себе смекнули,
Чтоб стоять на карауле,
Хлеб ночами поберечь,
Злого вора подстеречь.Вот, как стало лишь смеркаться,
Начал старший брат сбираться:
Вынул вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь ненастная настала,
На него боязнь напала,
И со страхов наш мужик
Закопался под сенник.
Ночь проходит, день приходит;
С сенника дозорный сходит
И, облив себя водой,
Стал стучаться под избой:
«Эй вы, сонные тетери!
Отпирайте брату двери,
Под дождем я весь промок
С головы до самых ног!»
Братья двери отворили,
Караульщика впустили.
Стали спрашивать его:
Не видал ли он чего?
Караульщик помолился,
Вправо, влево поклонился
И, прокашлявшись, сказал:
«Всю я ноченьку не спал,
На мое ж притом несчастье,
Было страшное ненастье:
Дождь вот так ливмя и лил,
Рубашонку всю смочил.
Уж куда как было скучно!..
Впрочем, все благополучно».
Похвалил его отец:
«Ты, Данило, молодец!
Ты вот, так сказать, примерно,
Сослужил мне службу верно,
То есть, будучи при всем,
Не ударил в грязь лицом».Стало сызнова смеркаться,
Средний брат пошел сбираться:
Взял он вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь холодная настала,
Дрожь на малого напала,
Зубы начали плясать;
Он ударился бежать -
И всю ночь ходил дозором
У соседки под забором.
Жутко было молодцу!
Но вот утро. Он к крыльцу:
«Эй вы, сони! Что вы спите!
Брату двери отоприте;
Ночью страшный был мороз -
До животиков промерз».
Братья двери отворили,
Караульщика впустили,
Стали спрашивать его:
Не видал ли он чего?
Караульщик помолился,
Вправо, влево поклонился
И сквозь зубы отвечал:
«Всю я ноченьку не спал,
Да, к моей судьбе несчастной,
Ночью холод был ужасный,
До сердцов меня пробрал;
Всю я ночку проскакал;
Слишком было несподручно…
Впрочем, все благополучно…»
И ему сказал отец:
«Ты, Гаврило, молодец!»Стало в третий раз смеркаться,
Надо младшему сбираться;
Он и усом не ведет,
На печи в углу поет
Изо всей дурацкой мочи:
«Распрекрасные вы очи!»
Братья ну ему пенять ,
Стали в поле погонять,
Но, сколь долго не кричали,
Только голос потеряли:
Он ни с места. Наконец
Подошел к нему отец,
Говорит ему: «Послушай,
Побегай в дозор, Ванюша;
Я куплю тебе лубков ,
Дам гороху и бобов».
Тут Иван с печи слезает,
Малахай свой надевает,
Хлеб за пазуху кладет,
Караул держать идет.
Ночь настала; месяц всходит;
Поле все Иван обходит,
Озираючись кругом,
И садится под кустом;
Звезды на небе считает
Да краюшку уплетает.
Вдруг о полночь конь заржал…
Караульщик наш привстал,
Посмотрел под рукавицу
И увидел кобылицу.
Кобылица та была
Вся, как зимний снег, бела,
Грива в землю, золотая,
В мелки кольца завитая.
«Эхе-хе! Так вот какой
Наш воришко!.. Но, постой,
Я шутить ведь не умею,
Разом сяду те на шею.
Вишь, какая саранча!»
И, минуту улуча,
К кобылице подбегает,
За волнистый хвост хватает
И садится на хребет -
Только задом наперед.
Кобылица молодая,
Очью бешено сверкая,
Змеем голову свила
И пустилась, как стрела.
Вьется кругом над полями,
Виснет пластью надо рвами,
Мчится скоком по горам,
Ходит дыбом по лесам,
Хочет силой аль обманом -
Лишь бы справиться с Иваном.
Но Иван и сам не прост -
Крепко держится за хвост.
Наконец она устала.
«Ну, Иван, – ему сказала, -
Коль умел ты усидеть,
Так тебе мной и владеть.
Дай мне место для покою
Да ухаживай за мною,
Сколько смыслишь. Да смотри:
По три утренни зари
Выпущай меня на волю
Погулять по чисту полю.
По исходе же трех дней
Двух рожу тебе коней -
Да таких, каких поныне
Не бывало и в помине;
Да еще рожу конька
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами…
На земле и под землей
Он товарищ будет твой:
Он зимой тебя согреет,
Летом холодом обвеет,
В голод хлебом угостит,
В жажду медом напоит.
Я же снова выйду в поле
Силы пробовать на воле».«Ладно», – думает Иван
И в пастуший балаган
Кобылицу загоняет,
Дверь рогожей закрывает
И, лишь только рассвело,
Отправляется в село,
Напевая громко песню:
«Ходил молодец на Пресню».
Вот он всходит на крыльцо,
Вот хватает за кольцо,
Что есть силы в дверь стучится,
Чуть что кровля не валится,
И кричит на весь базар,
Словно сделался пожар.
Братья с лавок поскакали,
Заикаяся, вскричали:
«Кто стучится сильно так?»
– «Это я, Иван-дурак!»
Братья двери отворили,
Дурака в избу впустили
И давай его ругать -
Как он смел их так пугать!
А Иван наш, не снимая
Ни лаптей, ни малахая,
Отправляется на печь
И ведет оттуда речь
Про ночное похожденье,
Всем ушам на удивленье:
«Всю я ноченьку не спал,
Звезды на небе считал;
Месяц, ровно, тоже све́тил, -
Я порядком не приметил.
Вдруг приходит дьявол сам,
С бородою и с усам;
Рожа словно как у кошки,
А глаза-то – что те плошки!
Вот и стал тот черт скакать
И зерно хвостом сбивать.
Я шутить ведь не умею -
И вскочи ему на шею.
Уж таскал же он, таскал,
Чуть башки мне не сломал.
Но и я ведь сам не промах,
Слышь, держал его, как в жо́мах ,
Бился, бился мой хитрец
И взмолился наконец:
«Не губи меня со света!
Целый год тебе за это
Обещаюсь смирно жить,
Православных не мутить».
Я, слышь, слов-то не померил
Да чертенку и поверил».
Тут рассказчик замолчал,
Позевнул и задремал.
Братья, сколько ни серчали,
Не смогли – захохотали,
Ухватившись за бока,
Над рассказом дурака.
Сам старик не мог сдержаться,
Чтоб до слез не посмеяться,
Хоть смеяться, так оно
Старикам уж и грешно.Много времени аль мало
С этой ночи пробежало, -
Я про это ничего
Не слыхал ни от кого.
Ну, да что нам в том за дело,
Год ли, два ли пролетело, -
Ведь за ними не бежать…
Станем сказку продолжать.
Ну-с, так вот что! Раз Данило
(В праздник, помнится, то было),
Натянувшись зельно пьян,
Затащился в балаган.
Что ж он видит? – Прекрасивых
Двух коней золотогривых
Да игрушечку-конька
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами.
«Хм! Теперь-то я узнал,
Для чего здесь дурень спал!» -
Говорит себе Данило.
Чудо разом хмель посбило.
Вот Данило в дом бежит
И Гавриле говорит:
«Посмотри, каких красивых
Двух коней золотогривых
Наш дурак себе достал, -
Ты и слыхом не слыхал».
И Данило да Гаврило,
Что в ногах их мочи было,
По крапиве прямиком
Так и дуют босиком.Спотыкнувшися три раза,
Починивши оба глаза,
Потирая здесь и там,
Входят братья к двум коням.
Кони ржали и храпели,
Очи яхонтом горели;
В мелки кольца завитой,
Хвост струится золотой,
И алмазные копыты
Крупным жемчугом обиты.
Любо-дорого смотреть!
Лишь царю б на них сидеть.
Братья так на них смотрели,
Что чуть-чуть не окривели.
«Где он это их достал? -
Старший среднему сказал. -
Но давно уж речь ведется,
Что лишь дурням клад дается,
Ты ж хоть лоб себе разбей,
Так не выбьешь двух рублей.
Ну, Гаврило, в ту седмицу
Отведем-ка их в столицу;
Там боярам продадим,
Деньги ровно поделим.
А с деньжонками, сам знаешь,
И попьешь и погуляешь,
Только хлопни по мешку.
А благому дураку
Не достанет ведь догадки,
Где гостят его лошадки:
Пусть их ищет там и сям.
Ну, приятель, по рукам!»
Братья разом согласились,
Обнялись, перекрестились
И вернулися домой,
Говоря промеж собой
Про коней, и про пирушку,
И про чудную зверушку…
Начинает сказка сказываться…
За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба – на земле
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына.
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу:
Знать, столица та была
Недалече от села.
Там пшеницу продавали,
Деньги счетом принимали
И с набитою сумой
Возращалися домой.В долгом времени аль вскоре
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу шевелить.
Мужички такой печали,
Отродяся не видали;
Стали думать да гадать -
Как бы вора соглядать ;
Наконец себе смекнули,
Чтоб стоять на карауле,
Хлеб ночами поберечь,
Злого вора подстеречь.Вот, как стало лишь смеркаться,
Начал старший брат сбираться:
Вынул вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь ненастная настала,
На него боязнь напала,
И со страхов наш мужик
Закопался под сенник.
Ночь проходит, день приходит;
С сенника дозорный сходит
И, облив себя водой,
Стал стучаться под избой:
«Эй вы, сонные тетери!
Отпирайте брату двери,
Под дождем я весь промок
С головы до самых ног!»
Братья двери отворили,
Караульщика впустили.
Стали спрашивать его:
Не видал ли он чего?
Караульщик помолился,
Вправо, влево поклонился
И, прокашлявшись, сказал:
«Всю я ноченьку не спал,
На мое ж притом несчастье,
Было страшное ненастье:
Дождь вот так ливмя и лил,
Рубашонку всю смочил.
Уж куда как было скучно!..
Впрочем, все благополучно».
Похвалил его отец:
«Ты, Данило, молодец!
Ты вот, так сказать, примерно,
Сослужил мне службу верно,
То есть, будучи при всем,
Не ударил в грязь лицом».Стало сызнова смеркаться,
Средний брат пошел сбираться:
Взял он вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь холодная настала,
Дрожь на малого напала,
Зубы начали плясать;
Он ударился бежать -
И всю ночь ходил дозором
У соседки под забором.
Жутко было молодцу!
Но вот утро. Он к крыльцу:
Сценарий отрывка из сказки П.Ершова «Конек-горбунок»
«За горами, за лесами…»
Действующие лица
Скоморохи
Данила
Гаврила
Иван
Торговцы на ярмарке
Конек-горбунок
Кобылица
2 коня
На сцену перед занавесом выходят скоморохи, занавес закрыт
Скоморох 1
Зачинается рассказ
От Ивановых проказ
И от сивка, и от бурка,
И от вещего каурка.
Скоморох 2
Козы на море ушли,
Горы лесом поросли,
Конь с златой узды срывался,
Прямо к солнцу поднимался
Скоморох 3
Лес стоячий под ногой,
Сбоку облак громовой;
Ходит облак и сверкает,
Гром по небу рассыпает.
Это присказка: а вот
Вместе: Сказка чередом пойдёт.
Скоморох 1
За горами, за лесами,
За широкими морями,
Не на небе, - на земле
Жил старик в одном селе.
Скоморох 2
У старинушки три сына (Музыка «Камаринская» П.И.Чайковского.
Из-за занавеса выходят братья по очереди
)
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак
( Братья вместе приплясывают под музыку )
Скоморох 3
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу.
(Братья ходят по рядам между лавочниками)
Торговец 1
Внимание! Внимание! Внимание!
Открывается веселое гуляние!
Торопись, честной народ,
Тебя ярмарка зовет!
Торговец 2
На ярмарку! На ярмарку!
Спешите все сюда!
Здесь шутки, песни, сладости
Давно вас ждут, друзья!
Торговец 3
Что душа твоя желает -
Все на ярмарке найдешь!
Всяк подарки выбирает,
Без покупки не уйдешь!
Торговец 1
Эй, не стойте у дверей,
Заходите к нам скорей!
Народ собирается -
Наша ярмарка открывается! (Под русскую народную мелодию «Ах вы сени»)
(Братья ходят, товар смотрят, сами торгуют)
Скоморох 2
Братья также торговали,
Там пшеницу продавали,
Деньги ж счетом принимали.
А потом всех зазывали
И с ребятами играли
Брат 1
Будем всех зазывать:
Кто готов со мной играть
В интересную игру?
А в какую - не скажу!
Брат 2
Тай, тай, налетай
Да игру затевай!
А какую - не скажу!
Кто опоздает –
В небо улетает.
Братья делят зал на четыре части. Каждая группа встает и говорит свои слова на мотив «Барыни».
Первая группа (1,2 ряд) : «Мы на ярмарку ходили».
Следующая группа (3, 4 ряды): «Самовар себе купили».
Следующие (5,6 ряд): «Ты садись скорее с нами».
Следующие (7,8 ряд): «Пить чай с пирогами».
Игра повторяется несколько раз с увеличением темпа.
Скоморох 1
И с набитою сумой
Возвращалися домой.
Скоморох 2
В долгом времени аль вскоре
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу шевелить
Скоморох 3
Мужички такой печали
Отродяся не видали.
Стали думать да гадать
Как бы вора соглядать.
Наконец себе смекнули:
1-й Брат
- Чтоб стоять на карауле,
2-й Брат
- Злого вора постеречь,
Иван
- Да пшеницу поберечь.
Скоморох 3
Вот как стало лишь смеркаться
Начал старший брат сбираться.
Вынул вилы и топор
И отправился в дозор (Старший брат ходит, с опаской посматривая по сторонам )
Скоморох 1
Ночь ненастная настала
На него боязнь напала,
И со страхов наш мужик
Закопался под сенник (Данило дрожит от страха, испуганно озирается и прячется под навесом. Приходят братья )
Брат 1
Всю я ноченьку не спал,
На мое ж притом несчастье,
Было страшное ненастье:
Дождь вот так ливмя и лил,
Рубашонку всю смочил.
Уж куда как было скучно!...
Впрочем все благополучно
Брат 2 и Иван
Ты вот, так сказать, примерно.
Сослужил нам службу верно.
Скоморох 1
Стало сызнова смеркаться
Средний брат пошел сбираться:
Взял и вилы и топор
И отправился в дозор.
Скоморох 2
Ночь холодная настала,
Дрожь на малого напала,
Зубы начали плясать;
Он ударился бежать.
( Гаврила сбегает со сцены )
Скоморох 3
Стало в третий раз смеркаться,
Стал и Ваня собираться .
(Иван бредёт вдоль сцены)
Скоморох 1
Ночь настала, месяц всходит,
Поле всё Иван обходит,
Озираючись кругом,
И садится под кустом;
Скоморох 2
Звёзды на небе считает
Да краюшку уплетает
.(Фонограмма: ржание коня
)
Скоморох 3
Вдруг о полночь конь заржал…
Караульщик наш привстал,
Посмотрел под рукавицу
И увидел кобылицу (Из дверей в зал выбегает "Кобылица" Музыка и танец "Кобылицы").
Иван
Э-хе-хе! Так вот какой
Наш воришко!.. Но, постой,
Я шутить ведь не умею,
Разом сяду те на шею! (Иван присоединяется к танцу Кобылицы, ловит её. Конец музыки "Кобылицы")
Скоморох 1
Наконец она устала.
Кобылица
Ну, Иван – ему сказала –
Коль сумел поймать меня,
Подарю тебе коня
(Из дверей зала появляется Горбунок)
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами
И ещё дам двух коней,
Покрасивей, постройней (Выходят два "коня")
Красоты такой поныне
Не бывало и в помине!
Двух коней, коль хошь, продай,
А конька не отдавай.
На земле и под землёй
Он товарищ будет твой.
(Музыка рус.нар.пес. "Коробейники", два "коня" и Горбунок пляшут).
Скоморох 1
Но теперь мы их оставим
Позже сказкой позабавим
Православных христиан,
Что наделал наш Иван,
Скоморох 2
Как в беду чуть не попал
Как поймал хитро Жар –птицу,
Как похитил Царь-девицу,
Как он ездил за кольцом,
Скоморох 3
Как был на небе послом,
Как он в Солнцевом селене
Киту выпросил прощенье;
Как, к числу других затей,
Скоморох 1
Спас он тридцать кораблей;
Как в котлах он не сварился,
Как красавцем учинился;
Словом сказ будет о том,
Скоморохи вместе
Как он сделался царем.
За горами, за лѣсами,За широкими морями,
Не на небѣ, - на землѣ,
Жилъ старикъ въ одномъ селѣ.
У крестьянина три сына:
Старшій умный былъ дѣтина,
Средній сынъ и такъ и сякъ,
Младшій вовсе былъ дуракъ.
Братья сѣяли пшеницу,
Да возили подъ столицу:
Знать столица та была
Не далеко отъ села.
Тамъ пшеницу продавали,
Деньги счетомъ принимали,
И, съ телѣгою пустой,
Возвращалися домой.
Въ долгомъ времени, аль вскорѣ,
Приключилося имъ горе:
Кто-то въ поле сталъ ходить,
И пшеницу ихъ косить.
Мужички такой печали
Отъ рожденья не видали.
Стали думать да гадать -
Какъ бы вора имъ поймать,
И рѣшили всенародно:
Съ ночи той поочерёдно
Полосу свою беречь,
Злаго вора подстеречь.
Только стало лишь смеркаться, -
Началъ старшій братъ сбираться,
Взялъ и вилы и топоръ,
И отправился въ дозоръ.
Ночь ненастная настала;
На него боязнь напала,
И со страху нашъ мужикъ
Завалился на сѣнникъ.
Ночь проходитъ; день приходитъ.
Съ сѣнника дозорный сходитъ,
И обшедъ избу кругомъ,
У дверей стучитъ кольцомъ.
«Эй! вы, сонныя тетери!
«Отпирайте брату двери;
«Подъ дождемъ я весь промокъ
«Съ головы до самыхъ ногъ».
Братъя двери отворили,
Караульнаго впустили,
Стали спрашивать его,
Не видалъ ли онъ чего.
Караульный помолился,
Вправо, влѣво поклонился,
И прокашлявшись, сказалъ:
«Цѣлу ноченьку не спалъ;
«На мое жъ притомъ несчастье,
«Было страшное ненастье,
«Дождь вотъ такъ ливмя и лилъ;
«Подъ дождемъ я все ходилъ;
«Правда было мнѣ и скучно,
Похвалилъ его отецъ:
«Ты, Данило, молодецъ!
«Ты вотъ такъ сказать примѣрно,
«Сослужилъ мнѣ службу вѣрно,
«То есть, будучи при томъ,
«Не ударилъ въ грязь лицомъ».
Снова начало смеркаться,
Средній сынъ пошелъ сбираться,
Взялъ и вилы и топоръ
И отправился въ дозорь.
Ночь холодная настала,
На него тоска напала,
Зубы начали плясать,
Онъ - ударился бѣжать,
И всю ночь ходилъ дозоромъ
У сосѣдки предъ заборомъ.
Только начало свѣтать,
У дверей онъ сталъ стучать.
«Эй! вы, сони! что вы спите?
«Брату двери отоприте;
«Ночью страшный былъ морозъ,
«До костей я весь промерзъ».
Братья двери отворили,
Караульнаго впустили,
Стали спрашивать его,
Не видалъ ли онъ чего.
Караульный помолился,
Вправо, влѣво поклонился,
И сквозь зубы отвѣчалъ:
«Всю я ноченьку не спалъ.
«Да къ моей судьбѣ несчастной,
«Ночью холодъ былъ ужасной,
«До костей меня пробралъ;
«Цѣлу ночь я проскакалъ,
«Слишкомъ было несподручно.
«Впрочемъ все благополучно».
И ему сказалъ отецъ:
«Ты, Гаврило, молодецъ!»
Стало въ третій разъ смеркаться,
Надо младшему сбираться;
Онъ и усомъ не ведетъ,
На печи въ углу поетъ
Изо всей дурацкой мочи:
«Распрекрасныя вы очи».
Братья ну его ругать,
Стали въ поле посылать;
Но сколь долго ни кричали,
Только время потеряли;
Онъ ни съ мѣста. Наконецъ
Подошелъ къ нему отецъ,
Говоритъ ему: «Послушай,
«Ты поди въ дозоръ, Ванюша,
«Я нашью тебѣ обновъ,
«Дамъ гороху и бобовъ».
Вотъ дуракъ съ печи слѣзаетъ,
Шапку на-бокъ надѣваетъ,
Хлѣбъ за пазуху кладетъ,
И шатаяся идетъ.
Ночь настала; мѣсяцъ всходитъ;
Поле все дуракъ обходитъ,
Озираючись кругомъ,
И садится подъ кустомъ,
Звѣзды на небѣ считаетъ,
Да краюшку убираетъ.
Вдругъ на полѣ конь заржалъ...
Караульный нашъ привсталъ,
Посмотрѣлъ сквозь рукавицу
И увидѣлъ кобылицу.
Кобылица та была
Вся какъ зимній снѣгъ бѣла,
Грива точно золотая,
Въ мелки кольцы завитая.
«Эхе-хе! такъ вотъ какой
«Нашъ воришко, но постой,
«Я шутить вѣдь не умѣю,
«Разомъ сяду те на шею.
«Вишь, какая саранча!»
И минуту улуча,
Къ кобылицѣ подбѣгаетъ,
За волнистый хвостъ хватаетъ,
И садится на хребетъ -
Только задомъ напередъ.
Кобылица молодая,
Задомъ, передомъ брыкая,
Понеслася по полямъ,
По горамъ и по лѣсамъ;
То заскачетъ, то забьется,
То вдругъ круто повернется;
Но дуракъ и самъ не простъ,
Крѣпко держится за хвостъ.
Наконецъ она устала.
«Ну, дуракъ, (ему сказала)
«Коль умѣлъ ты усидѣть,
«Такъ тебѣ мной и владѣть.
«Ты возьми меня съ собою,
«Да ухаживай за мною,
«Сколько можешь. Да смотри,
«По три утренни зари
«Отпускай меня на волю,
«Погулять по чисту полю.
«Не простымъ корми овсомъ, -
«Бѣлояровымъ пшеномъ;
«Не озерной пой водою,
«Но медовою сытою.
«По исходѣ же трехъ дней,
«Двухъ рожу тебѣ коней,
«Да такихъ, какихъ на свѣтѣ
«Не бывало на примѣтѣ;
«Еще третьяго конька,
«Ростомъ только въ три вершка,
«На спинѣ съ двумя горбами,
«Да съ аршинными ушами.
«Первыхъ ты коней продай,
«Но конька не отдавай,
«Ни за яхонтъ, ни за злато,
«Ни за царскую палату.
«Да смотри же не забудь:
«Только кони подростутъ,
«Не держи меня въ неволѣ
«А пусти на чисто поле».
Ладно, думаетъ Иванъ,
И въ пастушій балаганъ
Кобылицу загоняетъ,
Дверь рогожей закрываетъ,
И лишь только разсвѣло,
Отправляется въ село,
Напѣвая грокко пѣсню:
«Ходилъ молодецъ на Прѣсню».
Вотъ онъ всходитъ на крыльцо,
Вотъ берется за кольцо;
Что есть силы въ дверь стучится,
Такъ что кровля шевелится,
И кричитъ на весь базаръ,
Словно сдѣлался пожаръ.
Братья съ лавокъ поскакали,
Заикаяся, вскричали:
«Кто стучится сильно такъ?» -
«Это я! Иванъ дуракъ!» -
Братья двери отворили,
Караульнаго впустили,
И давай его ругать, -
Какъ онъ смѣетъ такъ стучать.
А дуракъ нашъ, не снимая
Ни лаптей, ни малахая,
Отправляется на печь,
И ведетъ оттуда рѣчь
Про ночное похожденье,
Старику на удивленье.
«Цѣлу ноченьку не спалъ,
«Звѣзды на-небѣ считалъ;
«Мѣсяцъ ровно также свѣтилъ,
«Я порядкомъ не примѣтилъ.
«Вдругъ приходитъ дьяволъ самъ,
«Съ бородою и съ усамъ;
«Рожа словно какъ у кошки,
«А глаза - такъ что те ложки.
«Онъ пшеницей сталъ ходить
«И давай хвостомъ косить.
«Я шутить вѣдь не умѣю,
«И вскоча ему на шею,
«Ужъ носилъ же онъ, носилъ,
«Такъ что выбился изъ силъ;
«Въ воровствѣ своемъ признался,
«И пшеницу ѣсть заклялся».
Тутъ разскащикъ замолчалъ,
Позѣвнулъ и задремалъ.
Братья, сколько ни сердчали,
Не смогли, захохотали,
Подпершися подъ бока,
Надъ разсказомъ дурака.
Самъ отецъ не могъ сдержаться,
Чтобъ до слезъ не посмѣяться;
Хоть смѣяться, такъ оно
Старикамъ ужъ и грѣшно.
Вотъ однажды братъ Данило,
(Въ праздникъ, помнится, то было)
Возвратившись съ свадьбы пьянъ,
Затащился въ балаганъ.
Тамъ увидѣлъ онъ красивыхъ
Двухъ коней золотогривыхъ,
Еще третьяго конька,
Ростомъ только въ три вершка,
На спинѣ съ двумя горбами
Да съ аршинными ушами.
«Хе! теперь-то я узналъ,
«Для чего здѣсь дурень спалъ,
(Говоритъ себѣ Данило)
«Дай скажу о томъ Гаврилѣ».
Вотъ Данило въ домъ бѣжитъ
И Гаврилѣ говоритъ:
«Посмотри, какихъ красивыхъ,
«Двухъ коней золотогривыхъ
«Нашъ дуракъ себѣ досталъ,
«Ты такихъ и не видалъ».
И Данило да Гаврило,
Что въ ногахъ ихъ мочи было,
Черезъ кочки, чрезъ бурьянъ,
Побѣжали въ балаганъ.
Кони ржали и храпѣли;
Очи яхонтомъ горѣли;
Въ мелки кольцы завитой,
Хвостъ раскинутъ золотой,
И алмазныя копыты
(Крупнымъ жемчугомъ обиты.
Любо-дорого смотрѣть!
Лишь Царю-бъ на нихъ сидѣть!
Братья такъ на нихъ смотрѣли,
Что чуть глазъ не проглядѣли.
«Гдѣ онъ это ихъ досталъ?
(Старшій младшему сказалъ)
«Но издавна рѣчь ведется,
«Что все глупымъ удается;
«Будь преумная душа,
«Не добудешь и гроша.
«Ну, Гаврило! въ ту седьмицу
«Отведемъ-ка ихъ въ столицу,
«Тамъ Боярамъ продадимъ,
«Деньги вмѣстѣ раздѣлимъ;
«А съ денжонками, самъ знаешь,
«И попьешь, и погуляешь,
«Стоитъ хлопнуть по мѣшку.
«А Ивану - дураку
«Не достанетъ вѣдь догадки,
«Гдѣ гостятъ его лошадки;
«Пусть ихъ ищетъ тамъ и сямъ.
«Ну, Гаврило, по рукамъ!»
Братья разомъ согласились,
Обнялись, перекрестились,
И вернулися домой,
Говоря промежъ собой
Про коней, и про пирушку,
И про чудную свиньюшку.
Время катитъ чередомъ
Часъ за часомъ, день за днемъ;
И чрезъ первую седьмицу
Братья ѣхали въ столицу,
Чтобъ товаръ свой тамъ продать,
И на пристанѣ узнать:
Не пришли ли съ кораблями
Нѣмцы въ городъ за холстами,
И нейдетъ ли Царь Салтанъ
Бусурманить Христіанъ?
Вотъ Иконѣ помолились,
У отца благословились,
Взяли двухъ коней тайкомъ
И отправились потомъ;
Удалаго погоняютъ,
Да о деньгахъ разсуждаютъ.
Вдругъ дуракъ - часовъ чрезъ пять -
Вздумалъ въ полѣ ночевать.
Дураку ли мѣшкать? Дѣло
У него въ рукахъ кипѣло;
Онъ околицей идетъ,
Ѣстъ краюшку да поетъ.
Вотъ рогожу поднимаетъ,
Руки въ боки подпираетъ,
И съ прискочкою Иванъ
Бокомъ входитъ въ балаганъ.
Все по прежнему стояло,
Двухъ коней какъ не бывало,
Лишь бѣдняжка Горбунокъ
У его вертѣлся ногъ,
Хлопалъ съ радости ушами
И приплясывалъ ногами.
Какъ завоетъ тутъ Иванъ,
Опершись о балаганъ:
«Ой, вы, кони буры-сивы,
«Мои кони златогривы!
«Я кормилъ-то васъ, ласкалъ;
«Да какой васъ чортъ укралъ?
«Чтобъ пропасть ему - собакѣ!
«Чтобъ издохнуть въ бояракѣ!
«Чтобъ ему на томъ свѣту
«Провалиться на мосту!
«Ой, вы, кони буры-сивы,
«Мои кони златогривы! »
Тутъ конекъ его прервалъ:
«Не тужи Иванъ! (сказалъ)
«Велика бѣда, - не спорю;
«Но могу помочь я горю.
«Ты на чорта не клепли,
«Братья коней увели,
«Какъ поѣхали изъ дому.
«Но что мѣшкать по пустому,
«На меня скорѣй садись,
«Только знай себѣ, держись.
«Я хоть роста не большаго,
«Но смѣню коня другаго;
«Какъ пущусь да побѣгу,
«Такъ и бѣса настигу».
Тутъ конекъ предъ нимъ ложится;
На него дуракъ садится,
Крѣпко за уши беретъ.
Горбунокъ-конекъ встаетъ,
Черной гривкой потрясаетъ,
На дорогу выѣзжаетъ;
Вдругъ заржалъ и захрапѣлъ,
И стрѣлою полетѣлъ,
Только черными клубами
Пыль вертѣлась подъ ногами.
И чрезъ нѣсколько часовъ
Нашъ Иванъ догналъ воровъ.
Братья, видя то, смѣтались,
Не на шутку испугались;
А дуракъ имъ сталъ кричать:
«Стыдно, братья, воровать!
«Хоть Ивана вы умнѣе,
«Да Иванъ-то васъ честнѣе;
«Онъ у васъ коней не кралъ».
Старшій братъ тогда сказалъ:
«Дорогой нашъ братъ, Ванюша!
«Не клади намъ грѣхъ на души:
«Мы, ты знаешь, какъ бѣдны,
«А оброкъ давать должны.
«Вотъ въ такой большой печали,
«Мы съ Гавриломъ толковали
«Всю сегоднишнюю ночь -
«Чѣмъ бы горюшку помочь?
«Такъ и эдакъ мы судили,
«Наконецъ вотъ такъ рѣшили:
«Чтобъ продать твоихъ коней
«Хоть за тысячу рублей.
«Нашъ отецъ-старикъ неможетъ,
«Работать уже не можетъ,
«Надо намъ его кормить -
«Самъ ты можешь разсудить».
«Ну, коль эдакъ, такъ ступайте,
«(Говоритъ Иванъ) продайте
«Златогриваго коня;
«Да возмите жъ и меня».
Оба брата согласились,
И всѣ вмѣстѣ въ путь пустились.
Стало на небѣ темнѣть
Воздухъ началъ холодѣть.
Братья, чтобъ не заблудиться,
Вздумали остановиться.
Подъ навѣсами вѣтвей
Привязали лошадей,
Взяли хлѣба изъ лукошка,
Опохмѣлились немножко,
И потомъ, кто какъ умѣлъ,
Пѣсни разныя запѣлъ.
Вотъ Данило вдругъ примѣтилъ:
Огонекъ во тмѣ засвѣтилъ.
На Гаврила онъ взглянулъ,
Лѣвымъ глазомъ подмигнулъ,
И прикашлянулъ легонько,
Показавъ огонь тихонько.
Тутъ затылокъ почесалъ,
И съ лукавствомъ такъ сказалъ,
Усмѣхаяся: «Послушай,
«Принеси огня, Ванюша!
«Ночь темна, а у меня
«Ни огнива ни кремня».
Самъ же думаетъ Данило:
«Чтобъ тебя тамъ задавило!»
А Гаврило говоритъ
Тихо брату: «Можетъ быть,
«Тамъ станичники пристали -
«Поминай его какъ звали».
Все пустякъ для дурака!
Онъ садится на конька
И схвативъ его руками,
Бьетъ въ круты бока ногами,
Изо всѣхъ горланитъ силъ...
Конь взвился и слѣдъ простылъ.
«Буди съ нами крестна сила!»
Закричалъ тогда Гаврило,
Осѣнясь крестомъ святымъ;
«Что за бѣсъ-конекъ подъ нимъ?»
Огонекъ горитъ свѣтлѣе,
Горбунокъ бѣжитъ скорѣе,
И чрезъ нѣсколько минутъ
При огнѣ конекъ - какъ тутъ.
Тотъ огонь въ лугу свѣтлѣетъ, -
Не дымится, и не грѣетъ.
Диву дался тутъ Иванъ.
«Что (сказалъ онъ) за Шайтанъ?
«Много блеску, много свѣту,
«А тепла и дыма нѣту.
«Эко чудо-огонекъ!»
Тутъ сказалъ ему конекъ:
«То перо, Иванъ, жаръ-птицы
«Изъ чертоговъ Царь-Дѣвицы.
«Но для счастья своего
«Не бери себѣ его.
«Много, много непокою
«Принесетъ оно съ собою».
- «Говори ты! какъ не такъ!»
Про себя ворчитъ дуракъ;
И поднявъ перо жаръ-птицы,
Завернулъ его въ тряпицы,
Въ шапку мигомъ положилъ
И конька поворотилъ.
Скоро къ братьямъ пріѣзжаетъ
И на спросъ ихъ отвѣчаетъ:
«Какъ туда я доскакалъ,
«Пень сгорѣлый увидалъ;
«Ужъ надъ нимъ я бился, бился,
«Такъ что чуть не надсадился;
«Раздувалъ его я съ часъ,
«Нѣтъ, вѣдь, чортъ возьми! угасъ».
Братья цѣлу ночь не спали,
Надъ Иваномъ хохотали:
А дуракъ подъ возъ присѣлъ,
Вплоть до утра прохрапѣлъ.
Тутъ коней они впрягали,
И въ столицу пріѣзжали,
«Становились въ конный рядъ,
Супротивъ большихъ палатъ.
Въ той столицѣ былъ обычай,
Коль не скажетъ городничій, -
Ничего не покупать,
Ничего не продавать.
Вотъ ворота отворяютъ,
Городничій выѣзжаетъ,
Въ туфляхъ, въ шапкѣ мѣховой,
Съ сотней стражи городской.
Рядомъ ѣдетъ съ нимъ брадатый,
Называемый глататый;
Онъ въ злату трубу трубитъ,
Громкимъ голосомъ кричитъ:
«Гости! лавки отворяйте,
«Покупайте, продавайте,
«Надзирателямъ сидѣть
«Подлѣ лавокъ, и смотрѣть,
«Чтобы не было содому,
«Ни смятенья, ни погрому,
«И чтобы купецкой родъ
«Не обманывалъ народъ!»
Гости лавки отворяютъ,
Покупальщиковъ сзываютъ:
«Эй! честные господа!
«Къ намъ пожалуйте сюда!
«Какъ у насъ ли тары-бары,
«Всяки разные товары».
Въ это время тотъ отрядъ
Пріѣзжаетъ въ конный рядъ;
Но отъ множества народу
Нѣтъ ни выходу, ни входу;
Такъ кишмя вотъ и кишатъ,
И смѣются и кричатъ.
Городничій удивился -
Что народъ развеселился,
И приказъ отряду далъ,
Чтобъ дорогу прочищалъ.
«Эй! вы, черти босоноги!
«Прочь съ дороги! прочь съ дороги!»
Закричали усачи,
И ударили въ бичи.
Тутъ народъ зашевелился,
Шапки снялъ и разступился.
Предъ глазами конный рядъ:
Два коня въ ряду стоятъ,
Молодые, вороные,
Вьются гривы золотыя,
Въ мелки кольцы завитой,
Хвостъ раскинутъ золотой...
Городничій раздивился
И два разъ перекрестился.
«Чуденъ (молвилъ) Божій свѣтъ!
«Ужъ какихъ чудесъ въ немъ нѣтъ».
Весь отрядъ тутъ усмѣхнулся,
Самъ глашатый заикнулся.
Городничій между тѣмъ
Наказалъ престрого всѣмъ,
Чтобъ коней не покупали,
Не зѣвали, не кричали,
Что онъ ѣдетъ ко Двору -
Доложить объ томъ Царю.
И оставивъ часть отряда,
Онъ поѣхалъ для доклада.
Пріѣзжаетъ во дворецъ.
«Ты помилуй, Царь-отецъ!»
Городничій восклицаетъ,
И предъ трономъ упадаетъ:
«Не вели меня казнить,
«А вели мнѣ говорить».
Царь изволилъ молвить: - «Ладно,
«Говори, да только складно». -
«Какъ умѣю разскажу.
«Городничимъ я служу:
«Вѣрой, правдой отправляю
«Эту должность...» - «Знаю, знаю». -
«Вотъ сегодня, взявъ отрядъ,
«Я поѣхалъ въ конный рядъ:
«Подъѣзжаю - тма народу!
«Нѣтъ ни выходу, ни входу.
«Я отряду приказалъ,
«Чтобъ народъ онъ разогналъ.
«Такъ и сталось, Царь-Надёжа!
«И поѣхалъ я - и что же?
«Предо мною конный рядъ:
«Два коня въ ряду стоятъ,
«Молодые, вороные,
«Вьются гривы золотыя,
«Въ мелки кольцы завитой,
«Золотистый хвостъ трубой,
«И алмазныя копыты
«Крупнымъ жемчугомъ обиты...»
Царь не могъ тутъ утерпѣть.
«Надо коней посмотрѣть,
«(Говоритъ онъ) да не худо
«И завесть такое чудо».
Колесницу запрягли,
И ко входу подвезли.
Царь умылся, нарядился,
И на рынокъ покатился;
За Царемъ стрельцовъ отрядъ.
Вотъ онъ въѣхалъ въ конный рядъ.
На колѣни всѣ тутъ пали
И ура Царю кричали.
Царь раскланялся, и вмигъ
Съ колесницы къ конямъ прыгъ.
Вкругъ коней онъ ходитъ, хвалитъ,
То потреплетъ, то погладитъ;
И довольно насмотрясь,
Онъ спросилъ, оборотясь
Къ окружавшимъ: «Эй, ребята!
«Чьи такіе жеребята?
«Кто хозяинъ?» Тутъ дуракъ,
Спрятавъ руки за армякъ,
Изъ-за братьевъ выступаетъ
И надувшись отвѣчаетъ:
«Эта пара, Царь, моя,
«И хозяинъ тоже - я!»
- «Ну, я пару покупаю;
«Продаешь ты?» - «Нѣтъ, мѣняю».
- «Что въ промѣнъ берешь добра?» -
«Два – пять шапокъ серебра».
- «То есть, это будетъ десять». -
Царь тотчасъ велѣлъ отвѣсить,
И, по милости своей,
Далъ въ прибавокъ пять рублей.
Царь то былъ великодушный!
Повели коней въ конюшни
Десять конюховъ сѣдыхъ,
Всѣ въ нашивкахъ золотыхъ,
Всѣ съ цвѣтными кушаками
И съ сафьянными бичами.
Но дорогой, какъ на смѣхъ,
Кони съ ногъ ихъ сбили всѣхъ,
Всѣ уздечки разорвали,
И къ Ивану прибѣжали.
Царь отправился назадъ,
И сказалъ ему: «Ну, братъ,
«Пара нашимъ не дается;
«Дѣлать нечего, прійдется
«При дворцѣ тебѣ служить.
«Будешь въ золотѣ ходить,
«Всю конюшенну мою
«Я во власть тебѣ даю:
«Царско слово въ томъ порука.
«Что согласенъ?» - «Эка штука!
«Во дворцѣ я буду жить,
«Буду въ золотѣ ходить,
«Въ красно платье наряжаться,
«Словно въ маслѣ сыръ кататься,
«Весь конюшенный заводъ,
«Царь мнѣ даромъ отдаетъ;
«То есть я изъ огорода
«Стану царской воевода.
«Чудно дѣло! Такъ и быть,
«Стану, Царь, тебѣ служить.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Тутъ подкликнулъ онъ коней,
И пошелъ вдоль по столицѣ,
Вслѣдъ за царской колесницей.
И подъ пѣсню дурака,
Кони пляшутъ трепака,
А конекъ его - горбатко
Такъ и ломится въ присядку
Къ удивленью людямъ всѣмъ.
Два же брата между тѣмъ
Деньги царски получили,
Въ шапку накрѣпко зашили,
И отправили гонца,
Чтобъ обрадовать отца.
Дома дружно подѣлились,
Оба въ разъ они женились,
Стали жить да поживать
Да Ивана поминать.
Но теперь мы ихъ оставимъ,
Снова сказкой позабавимъ
Православныхъ Христіанъ,
Что надѣлалъ нашъ Иванъ,
Находясь во службѣ царской,
При конюшнѣ государской,
Со своимъ лихимъ конькомъ -
Неизмѣннымъ горбункомъ:
Какъ поймалъ Иванъ жаръ-птицу,
Какъ похитилъ Царь-дѣвицу,
Какъ кольцо ея досталъ,
Какъ онъ въ небѣ погулялъ,
Какъ онъ въ солнцевомъ селеньѣ
Киту выпросилъ прощенье,
Какъ, по милости своей,
Спасъ онъ тридцать кораблей,
Какъ въ котлахъ онъ не сварился,
Какъ красавцемъ учинился.
